Мда, что-то от размышлений голова разболелась.
Я помахал рукой перед лицом, разгоняя дым – сидевший рядом клирик пыхтел как паровоз. Взгляд невольно снова упал на колышущуюся внизу, за краем, в шаге от которого я пристроился, черноту бездны. И в который раз за это насыщенное событиями утро меня зябко передернуло. Лучше вниз не смотреть. От греха подальше. А то возникает чувство, будто нечто нечеловечески чуждое хватает невидимыми холодными лапами за плечи и затягивает в эту тьму.
Мне вдруг пришло в голову, что на общую картину стоит взглянуть ещё шире. Брошенными ведь могут быть не только миры, но и игроки. Сдается мне, все мы уже где-то и когда-то погибали окончательной смертью. Зараза. Так и быть, прощу Эско его нелюдимость и нежелание делиться жизненно важной информацией, если благодаря его проекту мы снова возродились к жизни.
Хотя могу и ошибаться. Ведь кое-что о своей прошлой жизни я помню, а о прошлых возрождениях, до появления в Репликаторе песочницы – нет. С другой стороны, полностью вычистить память нельзя. Есть некий базовый слой, информация, утрата которой приведёт к полной потере личности, её уникальных особенностей. А перезагрузка… всего лишь перезагрузка. Возврат к личным базовым установкам. Интересно, откуда я это знаю?
– Когда запустим твой ТС, Хранитель – мой, – прервал затянувшееся раздумье Гонор, выбивая из трубки о каменную плиту пепел, и бережно упаковывая артефакт в котомку. – Ещё раз перехватишь – башку оторву.
– Грозилась коза капусту удочерить…
– Что ты сказал?!
– Ещё не факт, что у меня появилось новое умение, – спохватившись, что перегибаю палку, поспешил я пояснить. – Мы всё-таки находимся в глючном секторе, не забывай.
– Ты меня слышал, Филин, – хмуро сведенные складки на лбу Гонора слегка разгладились, но взгляд жесткого выражения не утратил. Ясно, не шутит человек, не стоит нарываться. Но…
– Я тебя тоже обожаю, но с угрозами завязывай, даже в шутку, – запальчиво выдал я, не сдержавшись. В душе взыграло упрямство, сработала защитная реакция на лишнее давление. – Меня это нервирует, а мы всё-таки в одной лодке. Вот ещё непонятный момент – у нас ведь у каждого есть сейвы. То есть, после прописки на точке сохранения, по логике, должна сработать возможность возродиться. Так? Тогда выходит, что пока сейвы не закончатся, ограничение в пять замен не так уж и страшно.
– Ситуация немного сложнее, – Гонор кивнул, видимо, успел продумать этот момент до меня. – В примечании к заданию шанс возрождения в Колыбели составляет всего 10%. Сам понимаешь, при таким низком шансе первый же сейв может не сработать и тогда неважно, сколько их у нас имеется. Нельзя нам погибать, Филин.
– Зараза! – С чувством выругался я. – Уж морально поддержал, так поддержал. Прямо осчастливил. Так. Учту. Ещё один момент. Допустим, мы не сумеем активировать эти маяки вовремя, и они отрубятся. Но при этом мы останемся живы – что произойдёт? Останется возможность начать всё заново? Или система будет плодить “защитников”, пока не похоронит нас окончательно?
– Не знаю, – клирик снова нахмурился, ему тоже вся эта ситуация совершенно не нравилась, хотя он и старался держаться уверенно. Ещё бы – надо же хоть кому-то пример подавать, особенно таким засранцам, как я, чтобы совсем духом не падали. За что отдельное спасибо. Но вслух не скажу, перебьётся. – Зато есть подозрение, что при любой нашей ошибке общая сложность испытания будет возрастать.
– Да-да, понимаю, чтобы жизнь слаще репы не казалась, – задумчиво кивнул я. – Да уж, дружище, умеешь ты озадачить. Вот пока ты не заговорил, поставленная Эско задача выглядела куда проще – просто активировать девять маяков, без всяких там усложнений. И кто тебя за язык тянул? Ах да, я и тянул. Я вот одного не пойму. К чему вообще такие сложности? Если весь бонус – какое-то драное умение. Ради этого мы должны надрываться? Рисковать жизнью?
– Не только, – клирик как-то странно посмотрел на меня, словно сомневался, говорить или нет. Но всё же, помявшись, пояснил: – Чем быстрее запустим активацию мира, тем выше будет награда. Это со слов Эско, не я придумал.
– С этого и надо было начинать, пень тебе на голову!
– Не хотел зря обнадеживать, но твое нытье и мертвого достанет.
– Хорошо, хорошо, я – нытик, а ты образец идеального поведения, икона мужественности и эталон надежности! Так что за награда?
– Знаешь, Филин, а характер у тебя сильно изменился, – хмыкнул Гонор, разглядывая меня так, словно увидел незнакомого человека. – В песочнице ты не был настолько болтливым. А сейчас прямо на… на Зубоскала похож. Куда подевался скромный и стеснительный парень?