Когда остальные члены экспедиции достигли площадки на вершине горы, солнце уже опустилось за фьордом и на море легли темные тени. Над елками еще догорал красно-золотой закат. Было очень красиво, но немного жутковато.
На самом краю площадки сидел Самсон и тихонько подвывал, глядя в сторону видневшегося на горизонте маяка. Яркие лампы не горели. Остров был погружен в темноту.
— Уфф! — выдохнул Бенни. — Что-то подсказывает мне, что тут назревает нечто серьезное.
— Во всяком случае, свет на маяке строжайше запрещено выключать, — заметил Роберто. — А баран Фредерик, насколько я знаю, всегда был очень добросовестным работником. Это действительно выглядит странно.
— Не забудь, что природа, частью которой мы все являемся, иногда может сыграть с нами злую шутку, — сказал фон Страус, дернув одним крылом. — И когда настроения, разлитые в природе, смешиваются с теми, что бродят у нас в глубине души…
— Довольно, остановись! — сказал Роберто, который разглядывал море в старый бинокль, оставшийся после дядюшки Рин-Тин-Тэя. — Сейчас не время предаваться поэтическим фантазиям! Нас интересует светящийся глаз из моря. Хотя кто его знает, что это может быть! Но я сильно подозреваю, что никакие настроения тут совершенно ни при чем. А что ты имел в виду, Самсон, когда сказал на тропинке, что там пахнет использованными батарейками и резиной?
— Ничего. Просто, что пахло использованными батарейками и резиной, — сказал Самсон.
Все сосредоточенно вглядывались в морскую даль.
Но там ничего не появлялось.
Земля внизу расстилалась сплошным черным пятном. Только на черном ночном небе все ярче разгорались звезды да внизу мерцал свет в окошке пансионата. В комнате номер четыре видны были подошвы представителя местной администрации, который, сидя в кресле и положив ноги на пуфик, изучал свою резолюцию.
На Самсона эта мирная картина произвела такое сильное впечатление, что он не удержался от замечания:
— А ведь лучше было бы пойти сейчас на кухню и взбить себе гоголь-моголя! А может быть, сделать вафли!
— Нет, — сказал фон Страус. — Настал час, когда мы должны проявить силу духа!
Воздев крыло, он изрек:
— Бодрствуйте и стойте, как Даниил!
Самсон в ужасе воззрился на фон Страуса:
— Даниил?
— Тсс! — шикнул на них Роберто.
Он подобрался, изготовясь к прыжку.
— Что это было?
Они прислушались.
— Ничего, — сказал фон Страус. — Я…
Роберто поднял правую лапу:
— Подождите!
И тут они услышали. Это был шорох замирающих шагов. В стороне от них чьи-то лапы, крадучись, удалялись с площадки вниз.
— Эй, кто там? — крикнул Самсон. — Ты находишься в частном владении. Это я тут хозяин, и…
— Скорей! — крикнул Бенни и ринулся в темноту со вспышкой наперевес.
Остальные не мешкая последовали за ним. Самсон с лаем, как заправская гончая. Несмотря на всю жуть, это было чертовски весело.
Но, пробежав несколько метров, участники экспедиции поняли, что не догонят того или тех, кто тут украдкой бродил в ночи. Вокруг стояла непроглядная тьма. Да и бежать приходилось не по дороге или тропинке, а по камням и по кочкам, спотыкаясь об узловатые корни, которые торчали из земли.
И вдруг — что это?
Ноздри Самсона затрепетали, раздуваясь и закрываясь.
Остальные наблюдали за ним во все глаза. Хотя обитатели пансионата, как и вся округа, знали, что порох выдумали китайцы, а Самсон его не выдумает, они понимали, что в чуткости обоняния со старым псом никто не мог сравниться. Он способен был различать по запаху такие вещи, в которых никто бы не заметил различия.
— Ну давай, выкладывай! — сказал Роберто. — Кто это был?
— «Тигги бед хед 17», — сказал Самсон.
— Что? Что? — воскликнули все хором.
— «Тигги бед хед 17», — повторил Самсон. — Спрей для волос.
Злобный хохот в ночи
Не оставалось ничего другого, как только спускаться с горы к лодке.
Когда они подошли к старому дубу, под которым недавно делали привал, Бенни внезапно остановился и показал пальцем куда-то вперед. Среди листвы висел желтый сверкающий глаз. Все в ужасе закричали и бегом повернули назад.
— Это злобный глаз из моря! — закричал Самсон. — Он вышел на сушу!
— Минуточку! — сказал Роберто.
Оправившись от первого испуга, он храбро направился к дубу.
— Ага! Я так и думал. Подите-ка все сюда.
Схватив одну ветку, он отвел ее в сторону.