освободить организм от материальной причины и осуществить, таким образом, радикальное
этиологическое лечение.
Делая надрезы в коже больного человека и покрывая всю поверхность его тела гноящимися
язвами, искусственно поддерживаемыми введением инородных веществ, они рассчитывали
выпустить болезнетворную материю (materia peccans) из больного (всегда только динамически)
тела подобно тому, как выпускают грязную воду из бочонка. С той же целью они постоянно
раздражали кожу шпанскими мушками или волчьим лыком, но на самом деле эти жестокие и
неестественные меры лишь ослабляли организм и затрудняли исцеление.
Я полагаю, что, по человеческой слабости, было удобнее предположить наличие при
заболеваниях некоего болезнетворного вещества, о котором разум мог бы сформировать
конкретное представление (тем более, что пациенты охотно принимали эти идеи), поскольку в этом
случае практикующему врачу пришлось бы беспокоиться лишь о том, чтобы обеспечить
достаточное количество лекарств для очищения крови и жидкостей тела, стимуляции диуреза и
потоотделения, улучшения отхаркивания и промывания желудка и кишечника. Так, во всех
работах по Materia medica от Диоскурида до позднейших трактатов по этому предмету, прак-
тически ничего не сказано о специфическом и своеобразном действии индивидуальных лекарств;
напротив, исходя из их предполагаемой полезности для лечения различных заболеваний,
делаются выводы о том, являются ли они диуретиками, потогонными, отхаркивающими, либо
средствами, стимулирующими месячные очищения, а особенно о том, являются ли они рвотными
или слабительными. Это обусловлено тем, что все стремления и усилия практикующих врачей
всегда были направлены главным образом на то, чтобы изгнать материальную болезнетворную
субстанцию и различные (воображаемые) остроты, которые считались причинами болезней.
Все это были, тем не менее, лишь пустые мечтания, необоснованные предположения и
гипотезы, остроумно придуманные для удобства терапии, полагавшей, что наилегчайший путь
излечения — в изгнании материального болезнетворного агента (si modo essent!).
Однако внутренняя природа болезней и законы их лечения не могут измениться ни в
соответствии с этими фантазиями, ни в угоду практикующим врачам; болезни не могут, чтобы
соответствовать
глупым
неосновательным
гипотезам, перестать
быть (духовными)
динамическими расстройствами ощущений и деятельности нашего духовного жизненного
принципа, так сказать, нематериальным нарушением нашего здоровья.
Причины болезней не могут быть материальными, так как минимальное количество
инородного вещества9, сколь бы инертным оно не казалось, при попадании в кровеносную
систему будет немедленно изгнано жизненной силой, как если бы оно было ядом, в противном
случае наступит смерть. Если даже крошечная заноза проникнет в чувствительную область
тела, присутствующий повсеместно в организме жизненный принцип не успокоится, пока не
изгонит ее посредством боли, лихорадки, нагноения или гангрены. Разве можно предположить,
что в случае кожного заболевания двадцатилетней давности этот неутомимый активный
жизненный принцип будет спокойно терпеть присутствие такого патогенного инородного
вещества, как герпетическое, скрофулезное, подагрическое и т. д. в жидкостях тела? Разве кто-
либо из теоретиков видел собственными глазами эту болезнетворную материю, чтобы так
уверенно рассуждать о ней при построении терапевтических систем? Разве кому-нибудь из
них удалось представить для рассмотрения вещество подагры или яд золотухи?
Даже если попадание инородного вещества на кожу или в рану вызовет раздражение, кто
сможет доказать (как это часто утверждается в трудах по патологии), что какая-то часть этого
вещества проникла в жидкости тела или была абсорбирована)? 10 Самое тщательное и
немедленное обмывание гениталий не спасет организм от заражения венерической болезнью.
Малейший глоток воздуха, овевающего тело оспенного больного, достаточен для развития
этого ужасного заболевания у здорового ребенка.
Какое же количество вещества могло абсорбироваться жидкостями тела для того, чтобы в
первом случае вызвать хроническую дискразию (сифилис), угасающую, при отсутствии
лечения, только со смертью больного, или, во втором случае, заболевание (оспу),