Почтеннейший, не были бы вы так добры убедить его войти в обитель? Как я говорил, сердце у него – как у демона, но я полагаю, что он серьезно отнесется к словам такого возвышенного и святого человека, как вы».
«То, что ты сказал, – замечательно, – ответил монах Гэнсин. – Если мы сможем убедить кого-нибудь подобного твоему отцу стать монахом, это само по себе будет добродетельным деянием. Кроме того, это убережет его от убийства многих живых существ, что породит бесконечное множество других добродетельных деяний. Я, конечно, попробую. Но мне будет тяжело сделать это самому. Подобную задачу я должен решить вместе с людьми, подобными Какууну и Ингэну[12]. Отправляйся первым в Тада и оставайся там. Потом приеду я с этими двумя людьми, сделав вид, что решил по нашим правилам навестить тебя во время путешествия. Увидев нас, изобрази суету и скажи своему отцу, что такие-то и такие-то святые почтенные люди, странствуя, приехали к тебе поговорить на религиозные темы.
Хотя у твоего отца сердце демона, он, безусловно, слышал о нас. Если он встревожится и рассердится на твои слова, скажи ему: «Эти святые люди не всегда спускаются с горы, даже когда их приглашают к императору. То, что во время странствия они прибыли к нам, – редкость». Затем убеди его: «Пожалуйста, используйте эту возможность, чтобы совершить что-то доброе, и попросите у них наставления. Если вы выслушаете их наставление, ваши грехи могут быть уменьшены, а жизнь – продлена». Если у нас появится возможность дать наставление, мы попытаемся убедить его стать монахом. И даже при случайной беседе мы сделаем все возможное, чтобы помочь ему понять, в каком положении он находится».
Обрадовавшись, Гэнкэн отправился назад в Тада.
Монах Гэнсин встретил двух людей и сказал им: «Я собираюсь в провинцию Сэтцу, чтобы исполнить такой-то замысел. Идемте со мной». Оба ответили: «Это хорошая мысль». Так все трое отправились в Сэтцу.
Они шли два дня, и после полудня следующего дня добрались до окрестностей Тада. Они послали вестника с письмом: «Такие-то и такие-то желают видеть учителя Гэнкэна. Не воспользоваться такой возможностью нельзя, ибо они только что посетили священную гору Миноо».
Услышав, что сказал посланник, Гэнкэн приказал ему привести их. Затем он побежал к отцу и сказал ему: «Господин, святые люди прибыли из Иокава, чтобы посетить нас!»
«Что ты говоришь, сын?» – спросил губернатор. Убедившись в том, что услышал, он сказал: «Я также слышал, что это весьма достопочтенные монахи. Я обязательно встречусь с ними и выражу свое уважение. Какая радостная весть! Обращайся с ними должным образом! Приведи все в порядок!»
И сам он потерял покой и стал суетиться и хлопотать.
В глубине души Гэнкэн был очень рад. Он пригласил святых людей войти и провел их в роскошные, великолепные покои.
Губернатор передал святым людям через Гэнкэна: «Хотя мне следует немедленно посетить вас в ваших покоях, я боюсь, что это будет невежливо с моей стороны, ибо вы, наверное, устали с дороги. Поэтому могу я предложить, чтобы вы отдохнули и, может быть, приняли вечером ванну? Я же нанесу вам визит завтра. Могу я услышать ваше мнение, достопочтенные?»
«Мы возвращаемся с горы Миноо, где совершали поклонение, и хотели вернуться в обитель сегодня. Но, услышав ваши великодушные слова, мы хотели бы перед возвращением встретиться с вами».
Когда Гэнкэн принес такой ответ, губернатор был очень доволен.
«Трое человек, что почтили нас сегодня своим присутствием, – сказал Гэнкэн, – не приходят даже тогда, когда их вызывает император. Им случилось неожиданно посетить нас сегодня. Могу ли я предположить, что вы воспользуетесь этой возможностью и подарите им несколько буддийских сутр?»
«То, что ты сказал – замечательно, – ответил губернатор. – Я обязательно сделаю это».
Он нарисовал Будду-Амитабху и преподнес изображение святым людям. Затем он начал копировать текст «Лотосовой сутры» и послал сказать монахам: «Я решил воспользоваться возможностью исполнить и это. Могу я просить вас остаться, по крайней мере, до завтра, чтобы ваши ноги могли немного отдохнуть?»
«Если так, мы с благодарностью последуем вашему предложению и отправимся в путь завтра», – ответили монахи.
Вечером губернатор приказал нагреть воду для купания. Приготовленная вода была такой изысканной и такой чистой, что ею невозможно было нахвалиться. Монахи провели всю ночь, с наслаждением купаясь.
К полудню следующего дня сутра была готова. Статуи Шакьяму-ни, которые губернатор, занятый своими неправедными делами, все не находил времени закончить, были завершены, и весьма искусно. Сразу после полудня губернатор приказал повесить сутру на южной стороне дома и отправил к монахам посланца сказать, что он готов.