Ёго облачился в одежду, немного поел и сказал: «Когда этой ночью на меня напали, я сначала подумал о том, чтобы укрыться среди холмов и спасти свою жизнь. Но я не хотел оставаться в памяти людей человеком, который бежал, поэтому поступил так. Итак, что, вы думаете, мы будем делать?»
«У него намного больше воинов, четыреста-пятьсот человек, – сказали его люди. – А у нас лишь около шестидесяти. Господин, таким малым числом мы не сможем сейчас ничего сделать. Вам следует собрать большую армию и затем уж сражаться».
«То, что говорите вы, конечно, правильно, – сказал Ёго. – Но вот что думаю я. Если бы я остался в доме, то сгорел бы заживо и не сидел бы здесь перед вами. Но я бежал, и потому не считаю себя живым. Если бы я показался перед вами в таком виде в другой день, это было бы позором для меня. Меня не интересует моя жизнь.
Поэтому вы собирайте армию и сражайтесь. Что касается меня, то я отправлюсь в его дом. Он полагает, что я заживо сгорел. Я покажу ему, что жив, и выстрелю в него, по крайней мере, один раз, прежде чем умру.
Вот что думаю я. Если я не сделаю этого, то разве не будут стыдиться меня мои будущие потомки? Я не хочу и думать о том, чтобы собрать армию и убить его позднее. Если вы не хотите рисковать своими жизнями, не нужно. Я отправлюсь один».
Сказав так, Ёго вскочил на коня и собрался уезжать один. И тогда даже те воины, которые предлагали отложить сражение, сказали: «Он прав. Больше об этом нечего говорить. Едем за ним».
«Я могу уверить вас в одном, – произнес Ёго. – Эти негодяи устали после ночного сражения и, должно быть, спят где-нибудь у ручья, или на солнечном склоне холма, или в дубовой роще неподалеку. Лошади их тоже наверняка расседланы, наелись и отдыхают. Луки не натянуты. Если мы нападем на них с громкими криками, то будь их даже тысяча, они ничего не смогут поделать. Если мы не сделаем этого сегодня, другого дня не будет. Те из вас, кто не хочет рисковать жизнью, оставайтесь без колебаний».
На нем был плащ цвета индиго поверх рубахи и охотничья шапочка из тростника. В колчане за его спиной было около тридцати стрел с двойными наконечниками, а в руках – большой лук, частично покрытый кожей. Меч у него тоже был совершенно новый, а лошадь – в «семь дюймов»[16], с брюхом каштанового цвета: великолепный скакун, который мог двигаться и вперед, и назад по воле седока.
Он пересчитал своих людей: свыше семидесяти всадников и свыше тридцати пеших, всего более сотни. Наверное, те, кто жил рядом, сразу узнали, что случилось, и примчались, до других же весть еще не дошла и они должны были прибыть позже.
Они двинулись по следу Савамата. Когда они проходили мимо дома Великого Принца, Ёго послал предупреждение: «На Тайра-но Корэмоти напали прошлой ночью, но он остался жив».
Великий Принц, и прежде полагавший, что это вполне вероятно, держал в доме два десятка воинов, двое из которых находились в смотровой башне. Ворота же были наглухо заперты. Посланец Ёго, получивший приказ не отзываться, передал предупреждение и сразу же отправился обратно.
Великий Принц спросил одного из дозорных: «Скажи мне, что ты видел? Ты внимательно смотрел?»
«Да, господин. В ста ярдах от нас по дороге быстро проехали около ста воинов. Они буквально улетели прочь, господин. Один из них ехал на большой лошади, на нем были плащ цвета индиго поверх желтой рубахи и охотничья шапочка. В нем было что-то величественное, и я догадался, что это командующий отрядом, господин».
«Это, должно быть, сам Ёго, – сказал Великий Принц. – Лошадь его. Я слышал, что это великолепный скакун. Если он нападает на такой лошади, кто может сопротивляться ему? Савамата суждено умереть плохой смертью. Он думает, что я сказал ему пустые слова; он ясно дал понять, что все сделал так, как нужно. Должно быть, он лежит где-то неподалеку от холма, утомленный сражением. Если Ёго нападет на него, все его люди погибнут. Можешь быть уверен – я тебе это говорю. Держи ворота наглухо закрытыми и не издавай ни звука. Возвращайся обратно в башню и следи за тем, что происходит».
Ёго послал вперед отряда одного из воинов, чтобы узнать, где Савамата. Воин вскоре вернулся и сказал: «Они едят и пьют на поле к югу от холма, здесь рядом. Некоторые лежат, другие кажутся больными».
Ёго был рад услышать это. Он отдал приказ нападать немедленно и сам помчался вперед, словно на крыльях. Он взобрался на холм по северному склону и затем с вершины бросился вниз по ровному южному склону. Закричав на вершине холма во всю силу легких и нещадно подгоняя лошадей, как в касагакэ[17], воины бросились в атаку.
16
В среднем в Японии рост лошадей в ту эпоху не превышал 4-х футов: Рост же более высоких коней обозначали числом, на которое он превосходил 4 фута. Таким образом, «7 дюймов» – это 4 фута и 7 дюймов.
17