Норимицу отбежал на какое-то расстояние и прислушался, не преследует ли его еще кто-нибудь. Но не было слышно ни звука. Он двинулся вперед, прошел через средние ворота и, остановившись у колонны, стал ждать своего пажа. Мальчик шел по улице Омия, громко плача. Норимицу позвал его, и тот подбежал к нему. Норимицу велел ему отправиться за новой одеждой, а потом приказал спрятать окровавленную одежду и никому ничего не говорить. Затем он тщательно вытер кровь с меча, облачился в новую одежду и, как ни в чем не бывало, вернулся в свою комнату и лег спать.
Всю ночь он страшно беспокоился о том, что могут узнать, кто совершил убийства. Наутро только и говорили:
«Троих молодцов нашли мертвыми на улице Омия, около входа в императорскую кухню. Их зарубили рядом друг с другом».
«Какое великолепное владение мечом!»
«Кто-то говорил поначалу, что эти люди передрались между собой. Но, посмотрев повнимательнее, он убедился, что каждый был убит одним-единственным ударом».
«Может быть, их убили враги».
«Эти люди явно похожи на разбойников».
Даже некоторые знатные особы приглашали друг друга пойти посмотреть на убитых. Самого Норимицу также несколько раз просили пойти. Поначалу он не хотел делать этого, но потом решил, что если он не пойдет, то люди, быть может, начнут подозревать его. Наконец, с явной неохотой, он отправился вместе со своими друзьями.
Все не смогли вместиться в повозку, поэтому Норимицу пошел рядом. Когда повозка остановилась около убитых, тела все еще лежали нетронутыми. Рядом стоял человек лет тридцати с густой бородой. На нем была какая-то бесформенная одежда, плащ цвета индиго, протершийся от стирки, и такая же выношенная желтая рубаха. Его меч лежал в ножнах, украшенных щетиной кабана, а на ногах у него была обувь из оленьей шкуры. Он стоял, указывая пальцем на убитых, и что-то говорил.
Пока Норимицу гадал, кто бы это мог быть, подбежал слуга из тех, что сопровождали повозку, и доложил: «Господин, этот человек говорит, что он убил их, ибо они были его врагами».
Норимицу страшно обрадовался. Кто-то из воинов сказал с повозки: «Скажи этому человеку, пусть подойдет сюда. Мы хотим узнать все поподробнее».
Подошедший человек обладал удивительной внешностью: у него оказались высокие скулы, нижняя челюсть выступала, нос был плоским, а волосы – красного цвета. Глаза у него были налиты кровью, как будто он очень долго тер их. Держа меч за рукоять, он опустился на одно колено.
«Что случилось?» – спросил кто-то.
«Господин, около полуночи я шел здесь, направляясь по своим делам, как вдруг трое человек бросились на меня с криками: “Как ты смеешь проходить мимо нас!” Я подумал, что это разбойники, и зарубил их. Но когда взглянул на них утром, я узнал в них тех, кого я искал все эти годы. Я обрадовался, что наконец покончил со своими врагами, и намеревался отрубить им головы».
Говоря все это, он продолжал указывать пальцем и беспокойно оглядываться по сторонам. А поскольку знатные люди продолжали задавать вопросы, человек еще более возбудился и лепетал что-то без умолку.
Норимицу развеселился. Что ж, подумал он, если он хочет взять это на себя, я ничего не имею против. И принял невинный вид.
Говорят, что он рассказал обо всем своим детям, когда был уже дряхлым стариком.
Норимицу в этом рассказе (как и в другом, где описывается, как он поймал грабителя) предстает мужчиной среди мужчин. Женщина пишет о нем несколько иначе.
Норимицу был близким другом Сэй Сёнагон (даты жизни неизвестны), написавшей знаменитые «Макура-но соси», «Записки у изголовья». Они действительно были настолько близки, что придворные подтрунивали над ними, называя Норимицу старшим братом, а Сэй Сёнагон – младшей сестрой. Наверное, поэтому госпожа Сэй оставила в своей книге впечатляющее описание Норимицу.
Рассказ никоим образом не связан с воинским искусством.
Когда я проводила дни в деревне, люди говорили, что придворные навещают меня. Но раз для моего отъезда не было особых причин, эти сплетни не должны были доставлять беспокойство кому-либо. Если кто-то приходит навестить меня, как я могу сказать, что меня нет дома, и озадачить человека? Даже те, с кем я не знакома близко, навещают меня.
Последний раз я покинула двор, не сказав никому, где я собираюсь быть. Об этом знали только господин Цунэфуса, Средний капитан стражи Внутреннего дворца, и господин Наримаса.
Как-то пришел офицер Левого крыла стражи Внешнего дворца, Норимицу. Он сказал: «Вчера господин советник[18], Средний капитан приходил ко мне и спрашивал:
“Не может быть, чтобы вы не знали, где находится ваша сестра. Скажите же мне”. Я продолжал утверждать, что не знаю, но как же настойчив он был.
18
«Господин советник» – Фудзивара-но Таданобу (967–1035), получивший этот пост в четвертом месяце 996 г.