Целый ряд японских исследователей будзюцу утверждали, что использование данной техники фехтования против воина, который еще не обнажил свой меч, является вполне правомочным применением кэндзюцу, поскольку воин должен быть готов встретить опасность в любой момент, особенно в таком мире, где доминируют (как это было в феодальной Японии) профессиональные бойцы. Однако это оправдание теряло свою силу, когда жертвами становились простолюдины (хэймин), которые не были профессиональными бойцами и, более того, по закону не имели права носить оружие. Даже если речь идет о буси, кажется не совсем справедливым, если воин использует свое искусство для того, чтобы застать врасплох другого, ничего не подозревающего воина, поскольку их профессиональный кодекс требовал хотя бы минимальной открытости и искренности в демонстрации своих намерений.
Однако техника иайдзюцу, по всей видимости, становилась вполне оправданной (и часто жизненно необходимой) разновидностью поединка на мечах, когда она использовалась в качестве молниеносной контратаки против соперника, который ясно продемонстрировал, что он собирается (или даже приступил к действию) обнажить свой меч со смертоносным намерением. На самом деле, наиболее уважаемые мастера кэндзюцу всегда учили своих студентов отвечать быстро и эффективно на возможную агрессию. Фехтовальщик, владеющий техникой иайдзюцу, должен был уметь определить почти мгновенно, какой технический прием собирается применить его противник, чтобы иметь возможность почти одновременно направить свою контратаку в том направлении, которое клинок противника не сможет заблокировать. Живой пример применения техники иайдзюцу содержится в финальной сцене фильма Куросава «Сандзуро», где два самурая стоят друг против друга, их мечи покоятся в ножнах. После долгой паузы, наполненной почти невыносимым драматическим напряжением, происходит внезапный взрыв активности: один воин обнажает свой меч и заносит его, чтобы нанести классический удар сверху в голову, тогда как второй, почти одновременно, атакует снизу и, держа меч в левой руке, поражает противника рубящим ударом поперек груди. Удар второго воина оказался смертельным. Эту романтизированную версию искусства быстрого обнажения меча, конечно же, вряд ли можно считать объективным воспроизведением реальности. Многие воины мастерски владели техникой иайдзюцу, и, когда два равных по силам самурая вступали в поединок, обычно оба фехтовальщика либо получали серьезные ранения, либо лишали друг друга жизни, что было известно как взаимное убийство.
Чтобы действовать быстро и эффективно, технические действия в иайдзюцу должны были основываться на способности реагировать инстинктивно на внезапно появившуюся опасность. Как принцип это условие инстинктивного реагирования применимо ко всем специализациям будзюцу, но в иайдзюцу в частности, и в кэндзюцу, в общем, он был поднят на беспримерный уровень координированной реакции, зависящей от развития внутренних факторов будзюцу (часть 3).
Технические приемы и основные тренировочные упражнения этого искусства были представлены сериями действий и реакций против подвижных и неподвижных целей, сложность которых прогрессивно возрастала и ограничивалась только воображением конкретного учителя. Например, по резкой команде воин, сидевший в центре татами (часто с завязанными глазами), вставал, его меч мгновенно покидал ножны и одним быстрым, плавным, круговым движением поражал четыре или более целей на столбах, размещенных на краю татами. Не прерывая начального движения, он возвращал меч в ножны и вновь занимал сидячее положение. Время, потраченное им на выполнение всего упражнения, должным образом подсчитывалось, и за счет усердных, непрерывных тренировок уменьшалось до одного ослепительного мгновения. Соответственно в каждой школе кэндзюцу технике иайдзюцу посвящалось много времени и усилий. Учителя разрабатывали конкретные тренировочные программы и передавали их под строгим секретом тем студентам, которые сохраняли свою связь со школой и приносили клятву никогда не раскрывать эти методы кому-либо еще, в случае, если они покинут школу по какой-то причине. Искусство иайдзюцу, которым часто занимались в одиночестве, практикуясь с фиксированными или подвижными мишенями, легко поддавалось систематическому преобразованию в формальные упражнения и последовательности заранее установленных движений (ката). Как и в случае с кэндзюцу, это искусство также эволюционировало в дисциплину развития координации, основанную на строгом внутреннем контроле и полной концентрации на выполнении конкретного действия, после того как было принято решение. Эта дисциплина расширялась и совершенствовалась, пока не достигла духовной и религиозной областей человеческого существования, и, как таковая, стала называться иайдо, или путь иай. Это название до сих пор используется в тех школах, где практикуются древние ката иайдзюцу (разумеется, в несколько измененной форме), таких, как Катори Синто, Хасэгава, знаменитая Ягю, Омори, Мукаи, и других.