В пользу такой исторической вероятности свидетельствует также появление в более поздние времена лидеров из низших социальных слоев — таких людей, как военачальники Нобунага и Хидэёси, которые подготовили путь для Диктаторства Токугава, начавшегося в семнадцатом столетии. Более того, даже если такое родство существовало, оно не мешало независимому формированию внутри их собственных провинциальных областей этих новых, грозных кланов, возглавляемых сильными, решительными воинами.
В начале эпохи Хэйан их независимость стала такой абсолютной, что, согласно Сансому, с 889 по 897 год были изданы многочисленные императорские декреты (по большей части игнорировавшиеся), где говорилось о том, что в провинциях «люди всех рангов» притесняют крестьян, не повинуются представителям императорского двора и вообще делают все, что им заблагорассудится. Тот же самый ученый утверждает также, что к середине эпохи Хэйан императорский двор уже больше не мог поддерживать мир между провинциальными кланами, и дважды он испытывал прямую угрозу от их бунтарской политики.
В 938–940 годы Тайра Масакадо, который был направлен в качестве представителя императорского двора для наблюдения за восточными провинциями, обнаружил, что местные войска так хорошо организованы и подготовлены, что он решил поставить себя в их главе и выступить против центрального правительства. Достаточно скоро он и его армия оккупировали большую часть равнины Канто. Он был убит в бою против враждебных кланов, прежде чем императорский генерал (отправленный для подавления восстания) успел прибыть на место событий. Примерно в это же время Фудзивара Сумитомо, которому император поручил бороться с пиратством и мятежами в провинциях, расположенных вдоль побережья, возглавил местную банду пиратов и в скором времени захватил контроль над большой областью вдоль Внутреннего моря. Оба эти случая ясно показали, что провинциальные силы способны бросить вызов центральному правительству и что при подавлении таких восстаний императорскому двору приходится полагаться не на собственные силы, а на схожие группы вооруженных людей, возглавляемые местными лидерами. Таким образом, по иронии судьбы сам император, как и остальная часть благородных и древних семейств, в конечном итоге был вынужден полагаться на силы этих феодальных дворян в последующие годы необычайно драматической борьбы за власть.
К несчастью, подобно бедствиям, вырвавшимся из ящика Пандоры, военные силы, скопившиеся в провинциях, оказались почти неконтролируемыми, несмотря на различные попытки, предпринятые в этом направлении императорским двором и другими обеспокоенными правителями. Более того, по всей видимости, эти силы не могли прийти к согласию даже между собой. Провинциальные кланы вели борьбу друг с другом, причем обычно они сражались не за императора или какую-то аристократическую семью, а исключительно за себя.
К началу двенадцатого столетия стали происходить регулярные столкновения между самыми крупными и могущественными ассоциациями феодальных правителей — одну из них возглавляли Тайра, а другую — Минамото. Если война Хогэн в 1156 году[5] все еще велась во имя императорских наследников, Госиракава и Сутоку (сыновей умершего экс-императора Тоба), которые боролись за трон, то война Хэйдзи (1159–1160), по сути дела, уже была прямой конфронтацией, в которой силы Минамото потерпели сокрушительное поражение. Глава дома Тайра, Киёмори (1118–1181), консолидировал власть при дворе при помощи серии искусных манипуляций и браков, и в результате он сумел посадить на трон своего внука, Антоку, хотя ему было всего лишь два года. Этот феодальный правитель, который силой оружия в конечном итоге достиг вершины власти, безжалостно устранял любую угрозу своему положению, из какого бы источника она ни исходила. Одним из серьезных препятствий, с которым ему пришлось столкнуться, было сопротивление определенных религиозных сообществ. Они имели свои собственные вооруженные силы и использовали их для того, чтобы осуществлять контроль над обширными и плодородными территориями, которые в течение веков передавали им различные императоры. Без малейшего колебания Киёмори выступил против них, перебил монахов монастырей Тодайдзи и Кофукудзи в Нара, после чего сжег дотла сами монастыри.