О скорбный вид! Алые знамена, алые стяги, брошенные, изорванные, плавали в море, как багряные кленовые листья, что устилают воды реки Тацута, сорванные порывами бури. Алым цветом окрасились белопенные волны, набегающие на берег. Опустевшие судна, потерявшие кормчих, гонимые ветром, увлекаемые течением, качались на волнах и уносились в неведомые морские дали...
Сражение при Дан-но-ура закончилось полным уничтожением клана Тайра. Едва ли кто из упомянутых здесь членов этого рода уцелел в этом бою, и после Дан-но-ура имя Тайра исчезает со страниц японской истории. Ни одна из побед в истории самураев не была столь полной, как эта. Сами масштабы побоища, жертвой которого стал целый клан, отвели ему достойное место в многообразном мире японских рассказов о призраках. Массовая гибель стольких людей не могла не произвести впечатления и на местных жителей. В течение многих столетий моряки боялись заходить в воды Дан-но-ура, опасаясь встречи с неугомонными призраками Тайра, обреченными бродить среди волн. Фантазия крестьян рисовала целые призрачные армии, выходившие из моря с бездонными черпаками, которыми они пытались очистить его от вековой скверны. Существует известная легенда о крабах хэйкэ, в панцирях которых заключены души мертвых самураев (при избытке воображения действительно можно разглядеть в их панцирях очертание человеческого лица).
Война Гэмпэй подошла к концу, и Минамото Ёритомо, «властитель Камакура», стал реальным правителем Японии. Меры, которые он принял для укрепления своего положения, сильно отличались от методов Тайра и Фудзивара. Ёритомо решил править из Камакура, и в 1192 г. принял титул сэйи-тай – сёгуна. Титул сёгуна, или «главнокомандующего, покоряющего варваров», был до тех пор временным – император его давал военачальнику, которому поручалось подавить какой-нибудь мятеж. Ёритомо превратил этот временный титул в постоянный – данное ему новым императором поручение исполнялось до 4 января 1868 года! Таким образом Ёритомо установил наследственную военную диктатуру, которая навеки должна была принадлежать роду Минамото, получившую название сёгунат, или бакуфу – последнее слово происходит от маку, больших полотен, которые окружают ставку полководца на поле боя. Сёгунат стал правительством самураев, состоявшим из самураев и действовавшим в интересах самураев. Институт императорской власти был сохранен, но вся реальная политическая власть перешла в руки самураев, единственной силы, которая осталась в стране. Они и стали настоящими победителями в войне Гэмпэй.
Что касается величайших из самураев, то их награда была невелика. Зависть и подозрительность привели к тому, что Ёритомо стал преследовать Ёсицунэ. Собственного брата, человека, который помог ему достичь столь высокого положения, он объявил вне закона. После Дан-но-ура за Ёсицунэ в течение четырех лет охотились по всей Японии, как за диким зверем. С горсткой верных соратников, включая неизменного Бэнкэя, он ухитрялся уходить от шпионов брата и преследовавших его армий. Эти приключения превратили Ёсицунэ в мифологическую фигуру, вдохновлявшую многие поколения художников и драматургов. Путешествуя по морю, он встречал призраки Тайра, а один случай, когда он едва сумел уйти от преследователей, достоин особого упоминания, поскольку иллюстрирует характер взаимоотношений между самураем и его слугой.
Ёритомо устроил несколько застав на дорогах, чтобы найти Ёсицунэ, который, как ему сообщили, странствовал в облике ямабуси (бродячего буддийского монаха). Когда Ёсицунэ и его люди дошли до одной из этих застав, Бэнкэй сумел убедить стражников, что они действительно ямабуси, и даже собрал пожертвования на восстановление Тодайдзи. Они уже собирались пройти через заставу, когда одному бдительному стражу показалось, что он узнал Ёсицунэ, и он приказал им остановиться. С удивительным присутствием духа Бэнкэй повернулся и ударил Ёсицунэ посохом, велев ему поторапливаться и не задерживать их в пути. И стражник пропустил их, поверив, что они настоящие монахи, ибо ни один слуга не дерзнул бы ударить своего господина.
Скитания Ёсицунэ закончились на берегу Коромогава, на севере Хонсю, где он и его соратники приготовились сразиться с армией сёгуна. Их вскоре разбили, и Бэнкэй остался, чтобы задержать врага и дать Ёсицунэ удалиться и совершить харакири. Бэнкэй стоял с нагината в руках, и так страшен был его вид, что никто не решался приблизиться к нему, пока один самурай не промчался мимо него на коне. Поднятый им вихрь коснулся Бэнкэя, тот упал, и лишь тогда самураи сёгуна поняли, что он был уже некоторое время мертв. Ёсицунэ между тем совершил харакири или, как считали некоторые, бежал на материк, где присоединился к монголам и принял имя Чингис-хана. С этого момента легенда превращается в чистую фантастику; несомненно лишь то, что Ёсицунэ остается архетипичным японским героем, одиноким странствующим рыцарем, чей конец трагичен и в чьих встречах с призраками и героями мы видим последние отблески героического мифа. С этого момента самураи, при всей их легендарной храбрости, твердо становятся обеими ногами на землю.
Оставив в стороне легендарные аспекты войны Гэмпэй, мы можем рассматривать ее как время коренных изменений в жизни Японии. К 1180 г. Тайра в совершенстве освоили технику интриг и изучили известные тогда пути к власти, но были низвергнуты, потому что их методы к тому времени уже устарели. В 1185 г. Минамото взяли власть силой оружия и укрепили ее, распространив на всю Японию то, что Ёритомо создавал в Канто – феодальную диктатуру, основанную на военной силе.
Власть Ёритомо стала абсолютной, когда в 1186 г. он уничтожил Минамото Юкииэ, а в 1193 г. – Нориёри. Эта верховная власть не принесла ему славы. В то время как любой японский школьник знает сказки о Ёсицунэ и Бэнкэе, имя Ёритомо принадлежит бесстрастному миру политической истории, а не волнующему самурайскому эпосу. В 1199 г. Ёритомо упал с коня и сильно разбился, от чего впоследствии и умер. В народе говорили, что его конь взбрыкнул, завидев призрак Ёсицунэ, и эта легенда верно отражает сложившееся о нем мнение.
Глава V
Звездный час самураев
Со смертью Минамото Ёритомо дом Минамото, который так стремительно возвысился во время войны Гэмпэй, столь же быстро пришел в упадок. Через тридцать лет после основания сёгуната в Камакура третий и последний сёгун Минамото был убит, а его место занято представителем клана Ходзё. В течение полутора веков власть сёгуна была под контролем этой семьи. При этом они уважали традицию, согласно которой титул сёгуна должен был принадлежать семье Минамото, и поэтому принимали титул сиккэна, или регента. Таким образом сёгун, который прежде манипулировал марионеточным императором, сам стал марионеткой регентов Ходзё. Именно при Ходзё, а не при Минамото военное правительство Японии пережило свой самый серьезный кризис – монгольские вторжения 1274 и 1281 гг. Попытки монгольского завоевания интересны прежде всего тем, что это единственный случай в истории самураев, когда Япония подверглась вторжению извне. Это потребовало от самураев, которые в течение двух веков сражались только между собой и которым пришлось теперь столкнуться с внешним врагом, чьи методы ведения войны были отличны от их собственных, радикальной переоценки своего состояния. Кроме того, это был первый случай в истории Японии, когда самураи выступили как ядро японского общества, когда японцы консолидировались и осознали себя единой нацией.
Прежде чем описывать монгольское вторжение, необходимо рассмотреть несколько моментов, связанных с тем, что происходило в Японии в течение столетия после войны Гэмпэй. В стране произошли большие изменения, поскольку конец XII и начало XIII века в Японии были временем возрождения религиозной жизни. Читатель может вспомнить о деятельности монахов-воинов, которая привела к практически полному уничтожению таких традиционных центров монашества, как монастыри Нара и горы Хиэй. После войны Гэмпэй Ёритомо руководил восстановлением храмов в Нара и способствовал возрождению буддизма в обоих центрах. Однако гораздо больший вклад в развитие буддизма в Японии в то время был сделан не старыми монастырями, а горсткой новых сект: некоторые из них возникли перед самой войной Гэмпэй и разрослись в начале XIII в. Первая из этих сект была основана монахом по имени Хонэн Сёнин, который родился в 1133 г. Глядя на жизнь того времени в контексте гражданских распрей, предательства и насилия, не стоит удивляться тому, что японцы стали восприимчивы к учению, говорившему о бренности этой жизни и дававшему надежду на лучшее в будущей. Его секта Дзёдо – «Чистая Земля» – призывала своих приверженцев смотреть на этот мир как на мир зла и греха, в котором невозможно достичь состояния Будды. Поэтому им следует отказаться от погони за тенью и уверовать в то, что придет после смерти, когда благодаря вере в Будду Амиду он обретут блаженство. Войти в «Чистую Землю», говорил Хонэн, можно только посредством молитвы, и он показал пример своим последователям, повторяя имя Амиды до 60 000 раз в день.