Наиболее характерной чертой, присущей феодализму Японии, являлась многочисленность военно-служилого дворянства. Это было обусловлено стремлением отдельных феодалов к могуществу и превосходству над противостоящими им феодальными князьями и необходимостью бороться в междоусобицах и при крестьянских восстаниях собственными силами, без поддержки извне.
В определенные временные отрезки истории Японии (XVI–XVII вв.) сословие воинов насчитывало вместе с семьями около 2 млн. человек (с прислугой — около 3 млн.), что составляло приблизительно 10 % всего населения страны. В сравнении с этим средневековые рыцари в странах Западной Европы, например в Англии и Франции, едва ли составляли 1–2 % населения. Здесь же следует отметить, что отношение европейских рыцарей и японских самураев к крестьянам было различным. Если в Европе в эпоху средневековья крестьянин рассматривался как презренное и грубое существо, то в Японии, несмотря на антагонизм между сословием воинов и крестьянскими массами, угнетение и эксплуатацию крестьянства, земледелец приближался по своему социальному положению к самураю, а его труд в соответствии с конфуцианским учением считался уважаемым. В идеологическом плане между самурайством и крестьянством также не было резкого противопоставления, которое наблюдалось по отношению к ремесленникам, купцам, актерам и другим низшим слоям общества. Не случайным поэтому было то, что многие крестьяне удостаивались к старости права ношения малого самурайского меча. С другой стороны, крестьянство часто ориентировалось на самурайство, стремясь подражать сословию воинов.
Кроме того, самураи существенно отличались от рыцарства европейских стран времен средневековья экономическими позициями, своим специфическим этическим учением бусидо, религиозными воззрениями. В остальном самураи в общих чертах были схожи с западноевропейскими феодальными воинами. Самурайство так же, как и рыцари Европы, занимая особое место в социальной структуре японского общества, считая верность сюзерену главной добродетелью воина, а военное дело — основным и единственным занятием любого благородного человека, с пренебрежением относилось к трудовой деятельности.
Зарождение в недрах феодальной формации капиталистического способа производства завершилось в 60-х годах XIX в. революцией. Япония вступила на путь капитализма. Однако особенности развития страны обусловили многочисленные феодальные пережитки, законсервированные на японской почве. Одним из них в условиях становления буржуазного общества было самурайство, просуществовавшее как сословие свыше семи веков. Формально после 1868 г. сословие воинов было отменено (вернее, было изменено его качественное состояние в соответствии с духом времени и буржуазными преобразованиями). Тем не менее традиции самураев, выработанные в течение длительного времени, не исчезли.
Традиционные черты, присущие самурайству средневековой Японии, были обновлены и трансформированы, став основой идеологии японского империализма. Так, например, после незаконченной буржуазной революции Мэйдзи (1867–1868) продолжали существовать в среде военщины императорской Японии, а отчасти — и в наши дни идеология средневекового воинства, обряд харакири, любовь к оружию — «душе» самурая и т. д. Командный состав японской армии послереволюционного времени (70–90-х годов XIX в.), полностью сформированный из самураев и их потомков, распространял феодальную идеологию самурайства среди солдат, включавших в себя низшие слои общества. Самурайские же духовные ценности и нормы, широко распространившиеся среди простонародья, стали престижной моделью для крестьян и горожан Японии эпохи Мэйдзи.
Переход японской империи к эксплуатации колониальных и зависимых стран империалистическими методами привел к серии войн, целью которых был захват рынков сбыта, источников сырья, расширение сфер приложения японского капитала. Все эти войны так или иначе характеризовались проявлением духа самурайства, его идеологии и традиций.
После разгрома милитаристской Японии во второй мировой войне сложились объективные предпосылки для мирного развития страны, утверждения демократических, прогрессивных сил и ликвидации японского милитаризма. Однако капиталистические монополии и милитаристские группировки Японии, широко используя пропаганду антикоммунизма и реваншизма, воспользовались «помощью» США для воссоздания своей былой мощи. Развитие подобных тенденций требует неустанной борьбы прогрессивных сил против сторонников реакции и милитаризма, а также идеологии военщины, в основу которой вновь вносятся элементы, присущие феодальному рыцарству прошлого. Одним из важных условий в этой борьбе является анализ причин возникновения самого милитаризма, который невозможен без изучения его идейных корней, феодальных самурайских традиций и самого сословия воинов Японии.