Ёсисигэ Кодзаи, касаясь вопроса о возрождении прежней идеологии японского милитаризма, также замечал, что, несмотря на утрату основной опоры предвоенного «японского духа» — обожествленного императора, независимости современного монополистического капитала от милитаризма (императорской армии) и т. д., определенные шаги в сторону «японского духа» типа «императорского пути» все же имеют место [59, с. 126–128]. «Примером этому могут служить восстановление праздника "кигэнсэцу"[96], усиление "морального воспитания", курс на пересмотр конституции с целью восстановления суверенности императора, введение в школьные учебники мифов, препятствующих развитию научного мышления у школьников, утверждение правомерности всех прошлых войн и т. д.» [59, с. 128–129].
При этом всякие попытки министерства образования, прогрессивных организаций и левых группировок исключить и не допускать в учебную литературу пропаганду самурайского воинского духа вызывают резкую реакцию правых, которые в борьбе со своими идеологическими противниками не брезгуют даже помощью гангстерских группировок, имеющих прочную связь с правым крылом. Примечательно то, что именно в среде гангстерских групп четко сохраняется положительная оценка этики буси феодальных времен. Гангстеры больше чем кто-либо стараются своим поведением подражать самураям, так как они, во-первых, имеют оружие, подобно воинам средневековья, во-вторых, гордятся тем, что, как прежние буси, беспрекословно исполняют приказания главы своей группы (слепая храбрость во имя выполнения приказа особенно пенится).
Следует обратить также внимание на увеличение числа паломников в синтоистские храмы. В первую очередь это можно сказать о храме императора Мэйдзи и Ясукуни дзиндзя, являющемся символической могилой всех павших в империалистических войнах солдат. В этой связи примечательно то, что правящая либерально-демократическая партия Японии добивается государственной поддержки храма Ясукуни, т. е. фактически предпринимает шаги к восстановлению государственного синто — проверенного идеологического оружия самурайского милитаризма, запрещенного после войны.
Реваншистские организации и милитаристские круги, за спиной которых стоят крупные монополии, толкают правительство на путь милитаризации, стремятся соединить самурайский дух эпохи средневековья с техникой и вооружением ядерного века, насаждают идеи национализма и шовинизма. Народные массы, трудящиеся, противники войны активно выступают против возрождения милитаризма и его идеологии, старой в общих и существенных чертах по содержанию, скрывающейся под оболочкой средневекового кодекса самурайской чести. В Японии растут прогрессивные силы, которые, учитывая уроки прошлого, борются за то, чтобы милитаризм и фашизм не смогли возродиться и привести страну к новой катастрофе. Демократическая общественность требует покончить с пропагандой милитаризма и шовинизма, подчеркивает, что милитаристские тенденции не имеют ничего общего с национальными интересами японского народа. По инициативе Коммунистической партии Японии, Японского комитета мира и других прогрессивных организаций в префектурах, городах и мелких населенных пунктах организуются демонстрации и митинги, направленные против наращивания военного потенциала, принятия на вооружение оружия массового уничтожения (особенно ядерного), против японо-американского союза.
Что касается повседневной жизни японцев, то наличие пережитков самурайского прошлого в настоящее время хорошо прослеживается во время празднеств, прославляющих доблесть средневековых воинов. Как и прежде, эти праздники, рассчитанные на воспитание молодежи в духе самурайских традиций, ежегодно напоминают о прошлом сословия воинов. К их числу можно отнести уже упомянутый средневековый обычай намаои (в бывшем княжестве Даттэ); праздник клана Маэда (княжество Kara), называемый «хяку мангоку мацури» (с его непременной процессией даймё), который был выдуман в довоенной Японии при покровительстве индустриального и городского советов для поддержания памяти о самурайском прошлом страны; праздник клана и храма Такэда, проводимый в честь главы клана Такэда Сингэн (12 марта, в день смерти князя) при участии 24 конных воинов, одетых в самурайские доспехи и символизирующих военачальников феодальной армии Такэда; мацури «карацу окунти», имевший место в бывшем воинственном клане Набэсима, ябусамэ и т. д.
Таким образом, можно сказать, что наследие феодализма в лице «самурайского духа» (отчасти идеологии средневекового воинства) в несколько подновленном виде, но прежнее по сути еще живет в современной Японии.
Собственно же потомки сословия воинов не пользуются в сегодняшнем буржуазном обществе никакими привилегиями и почетом, являясь его рядовыми членами, хотя и помнят о своей принадлежности к самурайским родам.
Продолжают существовать в Японии также некоторые традиционные виды спорта, присущие некогда только сословию воинов. Большой популярностью, например, пользуется дзюдо — усовершенствованная и немного измененная форма прежнего искусства борьбы дзюдзюцу, вновь возрастает интерес к фехтованию на мечах (кэндо), которое после войны потеряло часть своих поклонников, многие японцы занимаются кюдо — японской стрельбой из лука и т. д. Некоторые из этих ставших национальными видов спорта включены в школьные программы и призваны воспитывать твердость духа, упорство и терпение, настойчивость, решительность и тому подобные качества у молодого поколения. Чемпионаты кэндо, проводимые ежегодно в отдельных обществах, городах, префектурах, а затем и в масштабах страны, в наибольшей степени способствуют распространению почитания самурайских доблестей, являются подражанием традициям буси. Их участники стремятся во время соревнований не только к спортивным рекордам, но и стараются быть похожими на воинов прошлого.
Заключение
Рассмотрение истории происхождения и развития сословия японских воинов показывает закономерность возникновения и существования самурайства в условиях феодализма. Появление этого сословия было естественным процессом для феодальной общественно-экономической формации, и начало его складывания можно условно отнести ко времени становления феодализма, начавшегося с переворотом Тайка, который заложил основу для окончательного разделения общества на феодальные классы и сословия. С развитием феодализма самурайство превратилось в сословие господствующего класса, стоявшее в политическом, экономическом и социальном плане над эксплуатируемыми им народными массами. Держать в подчинении народ, безвозмездно присваивать производимое им самураям позволяла господствовавшая в течение семи веков система военной диктатуры — сёгуната, приспособленная для удержания в повиновении народа при помощи самого военно-служилого дворянства.
Привилегированное положение самураев было закреплено юридически специальными законодательными актами, воины отделялись от низших слоев общества определенными традициями. Идеология, всевозможные догмы и предрассудки, а в период Токугава и наиболее четко оформленное сословное размежевание, выраженное в социальной структуре и иерархии (подкрепленной положением конфуцианского учения о необходимости пребывания каждого члена общества на своем месте, на высших или низших его ступенях), замкнутости сословия воинов, а также профессиональный характер деятельности самураев в еще большей мере отдаляли буси от трудового населения Японии.
Развитие сословия и приобретение им особого положения в феодальном обществе — сложный и многовековой процесс, в котором можно выделить четыре этапа: