- Ну, что, Коля-ниндзя, а теперь покажи, на что ты способен!
Тот пришел в себя, бросил на землю телефон, скинул пиджак и ринулся на садовника. Попытался сразу атаковать его двумя тяжелыми ударами в голову, но Самурай, значительно проигрывая ему в росте и весе, не стал отходить назад или ставить блок. Он неожиданно ушел в низкую стойку, сделал шаг навстречу и, обхватив мощный торс противника, резко оторвал его от земли и произвел бросок прогибом. Коля-ниндзя тяжело и неуклюже грохнулся спиной на асфальт: « А-а-а! Сука-а-а!».
- Что, больно? Вставай, не стони. Ты же «ниндзя», а воешь, как баба!
Тот начал тяжело подниматься на ноги:
- Завалю тебя, тварь!
- Меня? Да ты шутишь, парень! Ствол-то, наверняка, в бардачке остался? А действительно, зачем тебе ствол – я же фраер, садовник! Такого можно и руками «завалить», да? Может попробуешь? Ну, давай, «вали» меня, "ниндзя"! – Самурай подошел почти вплотную, выставил вперед челюсть и когда главарь попытался нанести боковой удар, ловко нырнул ему под руку и резко и коротко ударил левым боковым в печень. Коля-ниндзя закричал нечеловеческим голосом и, схватившись за правый бок, рухнул на колени.
- Не ори так, ворон распугаешь. Это печенка. Через пару часов отпустит, потерпи. Поднимайся, Коля, поднимайся, не спи, мы еще не закончили!
Качаясь и завывая от боли, Коля-ниндзя медленно встал на ноги. Самурай вновь выставил вперед свою челюсть:
- Бей же, атакуй! Не можешь? Тогда моя очередь! Защищай голову! – и, коротко замахнувшись, он показал, что будет атаковать в лицо – бандит вскинул вверх кулаки. Но это был обманный «финт»: Самурай резко остановил атаку в голову и неожиданно ударил правой ногой в коленную чашку. И уже падающего навзничь главаря, достал мощным боковым хуком слева. Коля-ниндзя грохнулся на землю и потерял сознание. Самурай метнулся к Лене, перевернул на спину бандита, валявшегося у нее в ногах, достал у того из-за пояса пистолет и улыбнулся:
- Все, мадмуазель Меньшикова. Дышите глубже. Дело сделано!
- Самурай! Я так испугалась! – она крепко заключила его в объятия и заплакала. Самурай начал нежно гладить ее по голове:
-Ну, все-все. Ничего не бойся, родная моя, все уже позади. Где Юрий Сергеевич?
- Он в машине. Помоги ему, пожалуйста! – Самурай обернулся к застывшему от шока Олегу:
- Ну, чего сидишь? Неси сюда кувалду. И помоги шефу. Он в джипе сидит.
У водителя пропал дар речи:
- Ну...Самурай…Ты…да…да...даешь!
Всех трех «беспредельщиков» Самурай усадил перед собой на землю и ткнул первому в лицо пистолетом:
- Эй, подними рожу. "Плетка" твоя?
- Моя…
Самурай взвел курок, вскинул руку вверх и отстрелил всю обойму в воздух. Потом положил пистолет на камень, грохнул по нему кувалдой, сплющив ствол, и бросил его к ногам бандита:
- Держи, на память! Будешь по выходным играть в «войнушку» со школьниками во дворе. Лена, кто из них тебя бил?
- Вот этот, «Рыжий».
Самурай схватил его за челюсть и заглянул в глаза:
- Зря ты это сделал, парень. Лена, отвернись! – он прижал ботинком ладонь «Рыжего» к асфальту и саданул по ней кувалдой. Бандит потерял сознание от боли.
- Так, с ним в расчете. А ты Коля своим пацанам с поста сейчас отзвонишься и скажешь, что все в порядке. И с нами проедешься, для страховки. Прости, парень, но пока мы твой пост не минуем, ехать тебе придется в багажнике, потом пересажу в салон. Все в машину. Олег, забери у этих мобильные телефоны и свяжи их скотчем, как следует. Нам надо еще пост, что они выставили, проехать.
Когда Олег вырулил на центральный проспект, Самурай попросил остановить машину. Выйдя из салона, он рывком вытянул из него побитого главаря:
- Все, парень, расходимся. Я – направо, ты – налево, они – домой. Из таксофона вызовешь «скорую» для дружка своего, и чем скорее – тем лучше. Если повезет – руку соберут, но останется инвалидом. Не повезет – ампутируют. Я ухожу, вы все остаетесь в городе. Юрий Сергеевич «крыша» милицейская есть?
- Естественно! Сейчас доберусь до дома, свяжусь – будем разбираться с этой публикой по максимуму!
- Хорошо. А ты, Коля, запомни, если с головы этой девочки упадет хоть один волос, знаешь, что будет?
- Знаю. Попытаешься меня грохнуть. – промямлил бандит разбитыми, окровавленными губами.
- Нет, тебя я не трону. Дети есть?
- Сын, Антон. 14 лет.
- Так вот, я тебя предупреждаю, что если с этой девочкой что-нибудь случится – око за око - я найду твоего сына в любой точке мира и вырежу ему печень. Веришь?
- Верю…
- Свободен! – и побитый, окровавленный Коля-«ниндзя», постанывая от боли, медленно побрел по проспекту, придерживая рукой правую сторону живота. Проводив его взглядом, Самурай повернулся лицом к Меньшикову, протянул тому руку и улыбнулся:
- Ну, все, Юрий Сергеевич, а теперь нам надо расстаться, я ухожу. Спасибо Вам огромное за тепло, за доверие. Я прожил у вас десять замечательных, счастливых дней. Лена, я желаю тебе удачи и любви! Олег, прощай и передай привет от меня Димке и всем пацанам. Ничего не бойтесь. Никто вас пальцем не тронет.
Лена схватила его за руку:
- Ты куда, Самурай? Мы тебя не отпустим!
- Нет. Мне незачем жить в этом мире, полном насилия и крови. Я не знаю, кто я, но я точно знаю, где мое место. Я буду давать вам знать о себе иногда. Я вас всех очень полюбил за эти десять дней. Прощайте!
Юрий Сергеевич попытался удержать его за локоть:
- Самурай, не горячись, погоди! Оставайся и живи с нами одной семьей!
Но тот глубоко вздохнул полной грудью, подмигнул и нырнул в толпу. А через секунду его темно-синяя спецовка пропала из вида…
(продолжение следует)