Глава 38
Сразу же наступила тьма. Как хорошо! Если не считать многочисленных синяков и нескольких слабых ожогов, ничего не болит, не мутит, не тошнит и спать не хочется.
– Ребята, подайте голос, все! – велел я.
– Жив, – откликнулся Алекс.
– Я тоже, – это Лео.
– И я, – сказал Роберто.
– Цел, – заявил Тони.
– Гвидо?! – испугался я.
– В порядке, сейчас из-под лапы выберусь, – кряхтя от напряжения, ответил братишка.
– Ф-фух! – громко, с облегчением вздохнул я. Мы успели до полуночи и остались живы.
– Сейчас я зажгу факел, – обещал Лео.
Раз-два, раз-два!
Горит трава, Взы-взы – стрижает меч,
Ува! Ува! И голова
Барабардает с плеч!
– вспомнил я о добровольно взятых на себя обязательствах.
– Да, ты вылечился, – заметил Лео с удовлетворением, пытаясь одновременно выбить искру, мне было слышно, как он колотит – не то кремнем по огниву, не то наоборот.
– Осталось одно четверостишие, – сказал Алекс.
– Не-е, – возразил я, – два. Хливкие шорьки и мюмзики повторяются в конце.
В руке у Лео вспыхнул факел. Мы сразу побежали высвобождать Гвидо из-под драконовой туши.
– Да, – отметил Алекс, оглядывая результат наших трудов, – всё, как ты сказал, мы его нашинковали.
У Бармаглота были отрублены все четыре лапы, хвост и голова, позвоночник был рассечен надвое, одно крыло осталось целым, второе висело, подраненное еще утром. Почти все когти лежали отдельно.
– Тебя не очень обожгло? – спросил я у Лео. – Там же был настоящий ад.
Лео только поморщился. Понятно. Я опять взял командование на себя:
– Быстренько рубим ему оба уха и – наружу, там рядом был ручей.
Как далеко, оказывается, мы зашли в глубь пещеры – когда мы выбрались на поверхность, была уже глубокая ночь. Наши кони не пропали – страх перед драконом охранил их лучше любых караульных.
Не разжигая костра (хватит с нас на сегодня огня), мы разделись и плюхнулись в восхитительно холодную и чистую воду.
Только через пару часов мы вернулись к нормальному состоянию, то есть вспомнили, что надо разбить лагерь, залечить раны, распределить вахты, выставить часового… И не хлопать ушами, чтобы нас не могли застать врасплох… Почивать на лаврах рано, не зря же к моему седлу приторочен волшебный меч, средство против того, кого боится даже дракон. Если бы было очень надо, мы, конечно, могли бы подняться на рассвете, но сейчас мы даже не знали, в какую сторону, собственно, следует ехать, поэтому я никого не будил и не поднимал, и окончательно все проснулись, когда солнце уже высоко стояло над горизонтом. Даже постиранная ночью одежда успела подсохнуть.
– И куда мы теперь? – поинтересовался Алекс за завтраком.
– Ну-у, – потянул я задумчиво, – например, мы можем вернуться в Вулвертон и пьянствовать в свое удовольствие на тринадцать тысяч золотых корон.
– Я же серьезно, – недовольно покачал головой Алекс. – Дракона-то мы нашинковали, но еще никого не спасли! Что-то я не заметил, чтобы из этой пещеры выбегали толпы красивых девушек.
– Да уж, красивых девушек ты бы не смог не заметить! – поддел Лео Алекса.
Тот, разумеется, полез мстить…
Пока эта парочка возится на травке под одобрительные возгласы и хохот окружающих, мне надо придумать, куда мы поедем и что будем делать.
Где же может быть этот самый страшный, так пока и не названный по имени? У меня было ощущение, что я что-то упустил, какую-то подсказку… но какую?
Допустим, девушек дракон воровал для злого волшебника. Так, а куда он их относил? Сюда! Иначе крестьяне в Трехгорье не были бы так уверены, что дракона надо искать именно здесь. Это во-первых. А вторая подсказка тоже есть: Джек, не робкого десятка парень, только испуганно помотал головой, когда Лео спросил его, ходили ли местные жители в пещеру раньше. Ну не может же быть, чтобы в большом селе не нашлось любопытных храбрых мальчишек! Значит, было что-то, что держало их на расстоянии от этого места.
Вывод: мы провели ночь на пороге у противника. Странно, что мы до сих пор живы. И еще – с точки зрения этого самого страшного, мы забрались в конуру его сторожевой и охотничьей собаки и оставили там ее хладный труп. Я бы на его месте обиделся.
Но противник, у которого дракон в роли любимой собачки… Приключение обещает быть интересным, если, конечно, не окажется смертельным.
– Ну, и куда мы пойдем? – требовательно поинтересовался Алекс, тяжело дыша. Он надеялся, что я уже всё придумал, мы начнем собираться, и тогда Лео придется прекратить прижимать его лопатками к земле.
Я пожалел приколиста и ответил:
– Обратно в пещеру.
– Это еще почему? – заинтересовался Лео, отпуская Алекса. – Живи пока.
Я пересказал свои рассуждения и выводы.
– Угу, – согласился Лео. – Это называется «дуракам – счастье» или «пьяному море по колено».
– Или его сейчас нет дома, – потянул Алекс.
– Лошадей придется оставить, – заметил Роберто.
– Ну, можно отвести их отсюда подальше, чтобы они не попались на глаза этому… – Гвидо замялся, – э-э-э, а как мы будем его называть?
– Злодей, – предложил Тони.
– Мог бы придумать что-нибудь посвежее, – упрекнул его старший брат. – Ну ладно, какая разница!
– Вот именно, – отрезал слегка обидевшийся Тони.
– А факелы у нас еще есть? – поинтересовался я.
– Один, – ответил Лео, отрицательно мотнув головой, – остальные я потерял во время боя.
Да, один факел – это не запас.
– Придется возвращаться в Трехгорье, – заметил я, – по коням, ребята.
Счастливые и довольные своей победой, мы галопом влетели в Трехгорье, пронеслись на центральную площадь (единственную в селе) и осадили лошадей перед знакомым домом.
Церковный староста вылетел на крыльцо, как будто его туда черти выгнали:
– Что?
– Мы его нашинковали, – весело ответил Алекс.
Староста привычно обернулся к сожженной церкви и достоинством перекрестился:
– Слава тебе, Господи.
Вообще-то, по-моему, слава нашим мечам, ну да пусть его.
О светозарный мальчик мой!
Ты победил в бою!
О храброславленный герой,
Хвалу тебе пою!
– пробормотал я специально для Алекса. Сам себя не похвалишь…
Алекс показал мне большой палец.
– В лес пока не ходите, – сурово добавил я, – это еще не все. И нам нужны еще факелы.
– И пообедать, – предложил Роберто.
– Вот. Да, – согласился я.
Площадь постепенно заполнялась народом, и мы продемонстрировали всем драконьи уши, чтобы крестьяне поверили в избавление от напасти. Травница настояла на медосмотре славных героев, и нам пришлось задержаться в деревне довольно надолго.
У меня в голове начали тикать часы, предчувствие, что мы куда-то безнадежно опаздываем, становилось все сильнее. Я наплел крестьянам, что мы пойдем искать похищенных девушек (чистая правда), и ни слова не сказал о Злодее – незачем пугать их раньше времени.
Я поторопил ребят, и вскоре после полудня мы уже скакали обратно к пещере.
– Этот лабиринт показался мне большим, – с издевательской вежливостью заметил Алекс.
– Но большинство ходов слишком узкие даже для человека, – ответил Лео.
– Всё равно можно заблудиться.
– Ну мы уж постараемся этого не делать! Широкий коридор только один, начинается у входа, заканчивается в логове дракона. И заметь, там почти не было ветра! Значит, пещера все-таки не очень большая.
Эти рассуждения успокоили не только Алекса, но и меня. Вечно бродить по этим коридорам мне совсем не улыбается.
Вместо ставшего уже привычным меча я пристроил на спине оружие разбойника Коршуна, потом вспомнил притчу про поход за диким медом – и свой меч тоже поместил за спиной, а заодно решил рассмотреть повнимательнее всученную Двалином дагу: во время боя с драконом я про нее забыл.