В ящике лежала залитая в прозрачный пластик голова горыныча. Вот это да! Только вчера жалел об этом трофее. Поднять я его, правда, не смог. Но все равно здорово — будет стоять у меня на полке. При свете дня горыныч оказался красивым ярким созданием. Темно-зеленая чешуя верхней части головы переходила в более светлые щеки. Ноздри были обведены оранжевой каймой. Из зубов можно наделать десантные ножи, а раскрытые фасеточные глаза сияли на солнце всеми цветами радуги.
На празднование моего дня рождения я пригласил всех, кто обитает на вилле. Только некоторые охранники были вынуждены стоять на посту, и их товарищи подменяли их ненадолго, чтобы те могли выпить по стаканчику (сока, разумеется, они же на работе) за мое здоровье и долголетие. Первое мне понадобится, а второе не грозит.
Филиппо произнес речь о том, что я всегда был маленьким дьяволом (счастливые местные кадры этого не знают), далее шли описания взрывов, прыжков с деревьев прямо на плечи охранника, опытов над сигнализацией, белых цветов на клумбе, неожиданно за ночь посиневших, и так далее и тому подобное. А теперь, когда мне исполнилась чертова дюжина лет, он всерьез подумывает подать рапорт с просьбой о переводе его куда-нибудь в джунгли истреблять горынычей, потому что это не так опасно, как иметь дело со мной, а он как раз собрался жениться. Его тоже все поздравили, так что можно считать, что его помолвка с Марией состоялась тут же.
Один из местных охранников предложил Филиппо поменяться местами тут же. Энрик, по его разумению, гораздо интереснее и умнее горынычей. Это что, комплимент? Остальные сразу же поддержали такую прекрасную идею, грозясь скормить Филиппо этим самым глупым горынычам за то, что он увел самую красивую девушку.
Я же в своей ответной речи обещал ему страшную месть за сравнение меня с таким миролюбивым созданием, как дьявол. Как бы он и впрямь не перевелся куда-нибудь в джунгли.
Глава 31
«Буси-до — Путь воина — означает смерть. Когда для выбора имеется два пути, выбирай тот, который ведет к смерти. Не рассуждай! Направь мысль на путь, который ты предпочел, и иди!..» («Сокрытое в листве» [42]). Как, интересно, такие традиции могли существовать веками? Почему они не вымерли? Красота и утонченная культура этого мира завораживали. Немыслимая жестокость и такая же тонкость восприятия. Стихи сочиняются параллельно с отбиванием смертельных ударов. Пейзажная лирика обязана своим существованием многочисленным самоубийцам. Я должен это понять, я хочу это понять.
Ночь кончилась слишком быстро.
За завтраком проф заметил, что отправлять меня плавать просто опасно: засну и утону. Я смиренно выслушал длинную нотацию и отправился спать. И пусть проф не делает вид, что не догадывался, к чему приведет его подарок. То, что я буду читать ночь напролет, было очевидно с самого начала.
— Не слишком ли много у тебя увлечений? — спросил проф за ужином.
— Не-а, всего-то: история, математика, физика, компьютерный взлом и теперь еще будет фехтование, — перечислил я.
— Я рад, что в этот список не вошла охота на горынычей.
— А? Это я просто забыл назвать.
— Помнишь, мы с тобой говорили о твоем образовании? Надеюсь, ты не передумал сдать экзамены за среднюю школу?
— Конечно нет. Но для стопроцентного результата надо к ним подготовиться.
— А потом? Какое образование ты хочешь получить?
Сложный вопрос. Хочу все вместе. Но на Этне нет ни одного исторического факультета. И вообще, я быстрее по книгам научусь всему, чему сам захочу.
— Не знаю еще. Надо посмотреть программы курсов математического и физического факультетов, кое-что я уже знаю. А что, вы предлагаете мне официально учиться в университете?
— Может быть. Тебе это не нравится?
— Потеря времени. Самостоятельно быстрее.
— Ну смотри, дело твое. Если передумаешь — мое предложение остается в силе.
Надо и впрямь готовиться к экзаменам — но лень. Начну этим заниматься, когда вернемся в Палермо. А здесь мы проведем еще пару недель, так что я успею понаслаждаться японской поэзией пополам с римской стратегией. И историей любимого мною кемпо, кстати, тоже. Вот откуда оно пошло. Ниндзя понравились мне даже больше самураев — коллеги. И выдумщики. Кое-какие шутки можно попробовать повторить. А хокку Басё написаны про меня. Про меня прежнего:
Зимние дни в одиночестве.
Снова спиной прислонюсь
К столбу посредине хижины.
[43]
* * *
Так, понятно, изучение истории Европы приводит в Рим, а истории Японии — в Китай. Когда я, интересно, буду все это читать? У меня действительно слишком много увлечений. А, ладно. Все равно отказаться от чего-то невозможно. Нечего и мучиться по этому поводу.
Чего только нет в интернете? Этну колонизировали лет триста назад с Новой Сицилии. Тогда уже весьма развитой и богатой. Поэтому сеть здесь сделали сразу и сразу загрузили в нее несколько совершенно замечательных баз данных. Правда, ими по большей части никто не пользовался уже много лет. Впрочем, несколько серьезных исследований техник различных школ ниндзя я нашел без труда. И трактат Сунь Цзы[44] тоже нашел — чтение на ближайшую ночь, если проф не заметит.
Глава 32
— Эту ночь ты будешь спать, — заявил проф безапелляционно, — и не вздумай протестовать, а то я уберу твой комп.
— У-у! — взвыл я, — А когда же мне читать? И вообще мне уже немного больше пяти лет…
— Да? Ведешь ты себя не слишком разумно. И так сегодняшний день псу под хвост. Так убирать комп?
— Не надо, — вздохнул я, — А в джунгли мы так и не сходим?
— Еще не нагулялся?
— Так ночью же ничего не видно! Днем бы сходить. Обещаю не дергать горынычей за хвосты.
— Поинтересуйся с утра у синьора Альгеро: найдется в охране любитель бродить по джунглям — тогда сходим. А без проводника не пойдем.
— Как это, интересно, и вы, и я выбрались оттуда живыми, да еще и ночью?
— Я — совершенно спокойно, а ты — чудом. Чудеса случаются не слишком часто, — невозмутимо ответил проф.
Наутро я сразу побежал советоваться к начальнику охраны.
— А, чертенок! — приветствовал он меня.
Точно, Филиппо я не просто отомщу, я страшно отомщу.
Любитель погулять по джунглям нашелся, и оказался им тот самый начальник караула, который встречал меня и профа в ту ночь. Звали его Доменико, и он был очень смущен, что не сумел сохранить в тайне мой поход в джунгли:
— Тебе как, не слишком влетело? Своему-то начальнику я обязан доложить, как все было. Кто ж знал, что он расскажет это синьору Галларате?
— Не переживай — ничего страшного. Да и голова горыныча стоит пары синяков. Как бы я иначе ее заполучил?
— Да, конечно. — Он расстелил передо мной карту Джильо. — Вот, смотри: мы можем сходить на этот мыс. Здесь небольшая хвойная рощица, родник, отличный пляж. Туда ведет вот эта тропа, правда, по большей части через болото, но ведь тебя оно и интересует. В одну сторону идти часов шесть. Так что лучше всего выйти с утра, дойти до места, провести там ночь, а на следующий день вернуться. Мы так с ребятами обычно делаем. Или можно вызвать туда катер, тогда уже в тот же вечер вернемся.
— Лучше, конечно, с ночевкой.
— Согласен. Ну что? Завтра с утра? Только снаряжение надо подобрать вечером.
— Хорошо, профессор не против, надо только его предупредить.
— Слушай, Энрик, а как ты цветы на клумбе покрасил? Все остальное, что Фил наговорил, мы общими усилиями поняли, как ты сделал. Или это брехня?
— Не-а, но все было еще смешнее. Был какой-то спор о моральных проблемах, кто-то очень торжественно произнес, что белое всегда остается белым. Ну, я и устроил. Только там была не клумба, а четыре садовых вазы с болотными лилиями. Я их поздно вечером полил разведенными чернилами от принтера. Каждую вазу другим цветом. Синим, красным, желтым и фиолетовым. Зрелище было очень красочное. Эти лилии же в основном ночью воду тянут.