Самвел взял с собой Малхаса и направился к пристани. Дойдя до нее, он спросил:
— Можно ли здесь достать лодку?
— Нет, князь. Разве не видишь — они сожжены.
Молодой князь оглядел берег.
На прибрежном песке валялись обрывки канатов, поломанные весла и остатки полусожженных лодок. Он боялся немедленно спросить о том, что здесь произошло. Его охватывала дрожь при мысли, что ответ раскроет перед ним страшную картину событий.
— Я непременно должен побывать на острове, — снова сказал он гонцу.
— На острове нет никого, мой тер.
Самвел посмотрел в сторону острова. Остров находился от берега на расстоянии часа пути. Вдали, среди волн, гигантским клином высился голый скалистый утес, и на его неприступной вершине вырисовывался дворец Рштуникских нахараров. Он весь дымился. Клубы зловещего дыма, уносимые ветром, расстилались над озером. Так же задымилось и сердце Самвела… Он не в силах был больше сдерживать себя и сказал:
— Говори скорее, Малхас, что случилось!
— Плохо, тер мой, очень плохо! — печально произнес гонец. — Как мне рассказать?..
— Говори, что знаешь, не скрывай ничего!
Гонец все еще не решался.
— Кто уничтожил все это?
— Твой отец, тер мой.
— Отец? — воскликнул Самвел, точно пораженный молнией.
Он схватил себя за голову и умолк на несколько минут.
Малхас добавил:
— Твой отец прибыл вместе с персами и все здесь разгромил…
— Откуда он прибыл?.. Как он пробрался на остров?
Малхас рассказал, что персы явились по воде со стороны Вана. Когда все спали, они ночью осадили остров. Если бы они пришли по суше, то обязательно встретились бы с «лапотниками», и в лесах им пришлось бы плохо. Чтобы избежать этого, они совершили свой набег ночью и водным путем. Неожиданным натиском они овладели и островом и княжеским замком.
«Итак, набег был совершен со стороны Вана. Значит, Ван уже перешел в руки врага…» Самвел с негодованием обернулся к гонцу:
— Если бы ты вовремя доставил письмо, всего этого не случилось бы!
— Я не опоздал, тер мой, я мчался сюда, как птица, но все это произошло до моего прихода.
В письме Самвел сообщал об угрожающей опасности. Но, к несчастью, он сам допустил большую ошибку, задержав письмо. Правда, это была не его вина. Как помнит читатель, его мачеха, княгиня Вормиздухт, очень поздно сообщила ему печальную весть: его отец, прежде чем вступить в Тарон, предполагал напасть на города Васпуракана и затем направиться оттуда в область Рштуник.
— А где сейчас нахарар Рштуника, князь Гарегин? Должно быть, взят в плен?
— Нет, мой тер. Князь Гарегин отправился на поиски княгини.
— Ее похитили?
— Неизвестно, мой тер. Но, как рассказывали люди из замка, во время сумятицы при ночном нападении княгиня исчезла.
— А… княжна Рштуникская?..
Губы Самвела дрожали, когда он задавал этот вопрос; сердце сильно билось от волнения. От ответа на этот вопрос зависел покой его души. Он спрашивал о прекрасной Ашхен, которой был предан всей душой, которую боготворил со всей горячностью любящего сердца.
Волнение его было так заметно, что Малхас поспешил с ответом:
— Успокойся, князь, княжна Рштуникская спасена.
Самвел просиял от беспредельной радости.
— Ты говоришь правду, Малхас? Заклинаю тебя небом и всеми святыми земли! Не обманывай меня, Малхас. Она спасена? Где она теперь?
— Она в своих родных лесах вместе со своими храбрецами.
— Где именно?
— Не знаю, мой тер: войско никогда не стоит на одном месте. Знаю лишь, что недавно ее отряды были на недоступных вершинах Артоса.
Самвел с благодарностью поднял глаза к небу.
— Я отправлюсь в путь, я найду ее! — сказал он с горячим увлечением. — Где бы то ни было, я найду ее.
— Не советую, господин мой, — ответил Малхас с уверенностью опытного человека.
— Почему, Малхас? Ты пугаешь меня? Ради нее я готов отправиться и в ад.
Малхас был одним из преданных слуг князя и отличался как умом, так и храбростью. Свою неуверенность он объяснил Самвелу тем, что князья Рштуни ненавидят Мамиконянов и будут им беспощадно мстить, где бы то ни было. Самвелу надо их остерегаться, так как зло, причиненное рштунийцам, дело рук его отца.
— Глупости, Малхас, — прервал его Самвел. — Ашхен будет мне мстить? Моя любимая? Что ты говоришь?
— Ашхен не будет мстить, но будут мстить окружающие ее храбрые воины. И нежная княжна едва ли сможет сдержать ярость дикой толпы.