В общей суматохе охота на зверей прекратилась; началась иная охота.
Вначале казалось, что охотники, испуганные силой урагана, потеряли друг друга и рассеялись по разным сторонам острова, чтобы найти убежище. Никого не было вокруг. Особенно заметно было отсутствие людей Самвела.
Виден был только белый всадник – Меружан.
Он спешно гнал свою лошадь в сторону палаток. Велико было его удивление, когда он нашел палатки опрокинутыми и пустыми. «Быть может, – подумал он, – ветер опрокинул палатки и люди в страхе разбежались, боясь, как бы разъяренный Аракс не затопил остров. Нет, тут, как видно, кроется заговор», – промелькнула у него мысль, и он, схватив висевший у него на груди изогнутый рог, затрубил. Но никто не отозвался. Он поспешил к мосту. То там, то тут попадались трупы. Он их узнавал. То были его люди и люди Самвела. По гордому лицу Меружана пробежала горькая усмешка: «Дети устроили нам ловушку!» – подумал он и погнал лошадь дальше.
Вдруг одновременно с ревом ветра послышался свист: чья-то стрела ударила ему в бок, но со звоном отскочила. За ней полетела вторая, третья… Последняя застряла в бедре.
– Ах, если бы я знал, что на тебе кольчуга! – послышался резкий голос из ближайших зарослей, заглушенный быстрым ветром.
Меружан беспокойно посмотрел во все стороны. Погнал лошадь туда, откуда летела стрела. Густые заросли преградили ему путь. В это время новая стрела попала ему в голову и снова отскочила.
– Тьфу, черт возьми!.. – послышался сердитый голос. – У него и голова, в железе!..
Меружан в глубоком волнении повернул коня, не зная, куда ему направиться. Он схватил стрелу, которая все еще торчала у него в бедре, и с гневом выдернул; ее; кровь полилась ручьем. Горькая усмешка снова появилась на его гордом лице. Покачав головой, он сказал себе: «Прежде мы охотились на зверей, прячущихся в зарослях, а теперь из зарослей за нами охотятся сидящие в засаде люди».
В засаде же находился не кто иной, как юный Артавазд. Ему выпало на долю поразить Меружана. Но его горячее желание осталось неисполнением. Его, стрелы попадали в железный панцирь Меружана, скрытый под его одеждой. Артавазд ощупью прополз через кусты и заросли и вышел на ту сторону острова, где был привязан его конь. Он вскочил на него и помчался к своим товарищам.
В это время по другую сторону острова в густой пыли урагана боролись двое: старик Арбак и персидский полководец Карен. Перс сердито кричал:
– Довольно, старая лисица! Помни, что ты наш гость и я щажу тебя!
– Спасибо за любезность, – улыбаясь ответил старик. – Когда перс впадает в отчаяние, он становится великодушным.
– Ты убил моего коня, и я теперь пеший, а сам ты сражаешься, сидя на коне.
– Я сейчас сойду с коня, пусть наши силы будут равными!
Арбак соскочил с лошади и отвел ее в сторону. В этот момент хитрый перс вскочил на его коня и мигом умчался.
Самвел после рокового убийства искал Меружана. Долго он бродил по острову, желая встретиться с ним и горя жаждой мести. Но вместо Меружана он наткнулся на старого Арбака, который остолбенело смотрел в ту сторону, где исчез его трусливый противник.
– Меня обманули! Ужасно обманули! – проговорил он, обращаясь к Самвелу. – Десять ударов копьем не так бы меня огорчили, как этот обман.
Он рассказал Самвелу, какую шутку сыграл с ним перс.
– Не беда! – ответил Самвел, утешая огорченного старика, – Мы еще с ним встретимся. А теперь труби в рог, пусть соберутся наши люди.
Старик затрубил.
Из сорока телохранителей Самвела появилось только семеро. Остальные лежали в разных концах острова либо мертвые, либо раненые. Молодой человек с грустью посмотрел на оставшихся и сказал:
– Семеро! Таинственное число!..
– А у врагов наших и того не осталось! – вдруг послышался голос.
Самвел посмотрел в сторону, откуда донеслись эти слова. Артавазд бросился ему на шею.
– Мне не посчастливилось, – сказал он с сожалением, – я пробил Меружану только бедро.
– Разве ты не знаешь, что он колдун? Железо и сталь его не берут.