И вот в ходе этого расследования вдруг всплыла такая информация. Оказывается, однажды его первая жена рассказала своим близким знакомым дикую историю о своем бывшем муже, которую она в свое время услышала от своей старшей дочери. А сама дочь некоторое время находилась в неплохих отношениях с новой сожительницей своего отца, той самой Мухиной, и даже нередко приходила к ним в гости.
И вот девушке довелось увидеть такую ситуацию. Сидляр, то есть ее отец, вернулся домой и вдруг вытащил из кармана презервативы, наполненные спермой, бросил их на холодильник. Это вызвало чувство омерзения и у дочери, и у сожительницы, последняя попыталась высказать неудовольствие. На что Сидляр ей ответил примерно следующее — ты должна помнить и понимать, кто ты для меня и кто я для тебя, откуда я тебя вытащил, здесь мой дом, а не твой, я буду делать все, что я хочу, и не смей задавать мне никаких вопросов. Еще он сказал что-то вроде: я — это я, другим быть не желаю.
Следователю необходимо было найти первоисточник. То есть первую жену Сидляра. Сделать это было также непросто, поскольку после развода эта женщина вновь вышла замуж, причем за гражданина США, и вместе с ним выехала в город Хьюстон, что в штате Техас. И тогда следователь принимает решение вылететь в Хьюстон. Женщину пригласили в российское консульство, где Валерий Хомицкий ее допрашивал в течение всего дня. Она подробно рассказала о своей жизни, в том числе о браке с Сидляром, о причинах развода с ним. Информацию о том, как дочь рассказала ей о выходке своего отца, таскавшего в карманах презервативы со спермой, она полностью подтвердила.
Конечно, возник вопрос: где Сидляр эти презервативы взял? По этому поводу следственной группе пришлось провести ряд не очень-то приятных мероприятий, но в конце концов удалось установить, что если с утра после выходного дня выйти на таганрогский пляж, то подобных предметов там в изобилии. Получается, что Сидляр именно этим и занимался — искал и подбирал чужие использованные презервативы, которые приносил к себе домой. Еще один штрих, очень ярко характеризующий его натуру. Ну а почему не удалось установить, кому принадлежит это биологическое вещество, несмотря на проверки тысяч мужчин? Здесь ответ, скорее всего, такой — презервативы в кустах на пляже мог оставить отдыхающий из любого, самого дальнего уголка России. Для того чтобы его вычислить, пришлось бы проверять не тысячи, а миллионы мужчин.
Когда доказательная база была уже полностью собрана, Сидляра в следственном изоляторе подвергли допросу на полиграфе Келлера — детекторе лжи. Полиграф выдал следующее заключение (оно построено на основании ответов испытуемого на задаваемые ему вопросы): Сидляр был ранее знаком с Худяковой. Совершал половые акты с Худяковой до 20 мая 2007 года. Сажал в свою машину Худякову и Соболевскую 20 мая 2007-го. Знает точно, кто лишил жизни Худякову и Соболевскую 20 мая 2007 года в Таганроге. Находился рядом в момент, когда Худякову и Соболевскую лишали жизни. Сидляр лишил жизни Худякову и Соболевскую 20 мая 2007 года в городе Таганроге. Это стало еще одним подтверждением того, что уже и так было доказано.
Рык зверя
1 июля 2014 года. Со дня убийства Альбины Худяковой и Наташи Соболевской прошло ровно 7 лет 1 месяц и 12 дней. Ростовский областной суд. На скамье подсудимых Валерий Сидляр.
Приговору предшествовал вердикт коллегии присяжных заседателей. Двенадцать человек внимательно выслушали во время судебного процесса все обстоятельства страшной истории. Перед ними развернулась картина той борьбы за установление истины, которую вело следствие в течение долгих лет. Шаг за шагом раскрывался перед присяжными трудный путь к истине, они ощущали, как сведения собирались буквально по крохам, при этом ни одно, даже самое мелкое с виду обстоятельство не осталось без внимания.
Согласно законодательству, присяжные заседатели не должны получать сведений о личности подсудимого, чтобы у них не возникло предвзятого отношения к нему, чтобы эмоции не заглушили голос разума. Но во время рассказа о том, как следствием преодолевалась тщательно продуманная защита обвиняемого, разрушалось многослойное алиби, им самим созданное и позволявшее ему в течение нескольких лет уходить от ответственности, члены коллегии понимали, какой хитрый и опасный противник был у следствия, как нелегко было добиваться правды.
Настал час вынесения вердикта. Присяжные сказали — «Виновен. Снисхождения не заслуживает». Те, кто хорошо знает историю суда присяжных в новой России, начиная с 1994 года, понимают, что такое единодушие говорит о многом. Присяжные заседатели, не будучи профессиональными юристами, нередко поддаются эмоциональным порывам и склонны проявлять жалость и сострадание не только к жертвам преступлений, но и к тем, кто сидит на скамье подсудимых, особенно, если у них опытные адвокаты и сами они умеют изображать невинных овечек. Поэтому процессы с участием присяжных всегда носят состязательный характер, и малейшее сомнение в истинности всегда толкуется в пользу подсудимого. Но на этот раз присяжные заседатели безусловно поверили неопровержимым доказательствам, собранным следствием.