— Потом мы отправим ее в путь.
— А она знает об этом плане?
— В этом плане у нее нет права голоса.
— Это напрямую её касается, поэтому, думаю, ей следует…
— Тебя никто не спрашивал, — прервал его Марк.
— Она тебе нравится, — заявил Кингсли.
Указал на неоспоримый факт.
— Да, — не стал отрицать Марк.
Кингсли покачал головой.
— Тогда почему ты хочешь, чтобы она справлялась со всем этим в одиночку? — спросил он.
— Я помог ей пройти через самое сложное. Черт, да я и есть самое сложное. Я все ей запорол. Я только сделал хуже. Сегодня, когда она бежала к этой машине, единственное, о чем я мог думать, это «твою ж мать, сейчас я увижу, как она взлетит на воздух». И я до смерти испугался. Мне никогда в жизни не было так страшно, никогда. Если бы мы не ссорились, если бы не поехали по той дороге, если бы я, бл*дь, не сел в Либерии к ней в машину... Я не вынесу, если с ней из-за меня что-нибудь случится. Если я буду с ней в Марокко, и появится Иванов, игра окончена. Он убьёт нас обоих. Если я буду в Либерии один, то это буду только я, — попытался объяснить свои мотивы Марк.
— И ты всерьез полагаешь, что от этого она будет чувствовать себя в безопасности, тепле и уюте? — усомнился Кингсли.
— Мне все равно. Это сохранит ей жизнь, и это для меня самое главное.
— Ты искренне веришь, что у нее больше шансов завершить это без тебя, чем с тобой? — в голосе Кингсли прозвучало изумление.
— Завершить это живой? Да.
— Тогда ты идиот.
— Это не должно тебя шокировать.
— Де Сант, — вздохнул англичанин. — Я сейчас говорю с тобой как друг. Как напарник. Не делай этого. Женщины, вроде той, что сейчас там спит, встречаются не так часто — не бросай ее на растерзание волкам. Ты ей нужен. И вне зависимости от того, хочешь ты это признавать или нет, она тоже тебе нужна. Впервые с тех пор, как я тебя встретил, ты стал похож на человека. Эта работа тебя погубила. Позволь ей это исправить.
— И тем временем погубить её? Нет, спасибо. По мне лучше угробиться в одиночестве, чем остаться с ней вместе и угробить её, — ответил Марк.
— Глупо, Де Сант. Очень глупо. Твоя новообретённая совесть прикончит вас обоих, и я уж точно не собираюсь стоять и смотреть, как это случится, — резко бросил Кингсли, поднимаясь на ноги.
— Что? Ты уезжаешь? Вперёд.
— О, нет, я не уеду. С этого момента я буду неотступно следовать за тобой, на каждом шагу напоминая тебе о том, насколько нелепо ты себя ведёшь, — разъяснил Кингсли, затем зашёл в дом и захлопнул за собой дверь.
— Ты ведь в курсе, что это просто москитная сетка?! Это лишает смысла всю твою затею ушатать ею меня по лицу! — прокричал Марк.
— Вали отсюда!
— Увидимся утром!
— Только если я не придушу тебя во сне!
Марк направился в свою хижину, вороша ступнями песок. Внезапная вспышка Кингсли крайне его удивила. Он полагал, что матёрый наемный убийца с ним согласится. Обычно Кингсли утверждал, что от женщин одни проблемы. Совершенно очевидно, что они с Лили друг другу понравились — по мнению Марка, даже слишком — но это вовсе не объясняло, почему он так отчаянно хотел, чтобы Марк и Лили были вместе.
Он вошел в их дом, осторожно прикрыв за собой заслонку из москитной сетки. Лили спала на раскладушке. На улице стало попрохладней, температура снизилась где-то до двадцати градусов, и перед тем, как она уснула, он дал ей одну из своих футболок. Лили лежала на боку, поджав к груди колени и положив под щеку ладони. Так она казалась еще моложе и беззащитнее.
— Ох, Лили, и что мне с тобой делать, — вздохнул он, присев рядом с ней.
Она не ответила, просто пробормотала что-то во сне. Он провел пальцами по ее ноге, наслаждаясь гладкостью ее кожи. Затем скользнул рукой вверх ей под футболку, запоминая изгиб ее бедра. Не то чтобы он мог забыть. Он никогда не сможет забыть Лили. Никогда не забудет это время, проведённое вместе.
Тут ему пришло в голову, что, пожалуй, за всю свою жизнь он не проводил ни с кем столько времени наедине, сколько с ней. По крайней мере, с тех пор как стал подростком. Он всегда был в разъездах, всегда в движении, а если и работал с людьми, то обычно действовал в команде. Черт, максимальное время, что он провел наедине с Кингсли, составляло четыре дня, один из которых он пролежал без сознания.
Неделя в Африке с Лили. Новый рекорд. Новый друг.
«Гораздо больше, чем просто друг…»
— Лили, — прошептал он, вытянувшись рядом с ней.
Койка была крошечной, они вдвоем едва помещались на ней, лежа на боку. Его нос был в паре сантиметров от ее носа, и он улыбнулся, когда она вдруг зевнула.