За сорок лет несения духовной службы в графстве Сассекс он получил хорошую практику, и вся его чувствительная натура ныне протестует против одной мысли о том, что он должен принять участие в этом «спектакле». Но такова его работа: быть рядом, когда кто-то умирает. Быть рядом, когда умрет Джон Ли. Быть рядом с ним и молиться о спасении его души.
К большому изумлению священника, осужденный встречает троих вошедших широкой ухмылкой:
— А, это вы наконец? Что, уже пробил мой час? Что ж, господа, начинайте!
Священник спрашивает у него, не желает ли он прежде всего исповедаться.
— А зачем? Мы определенно скоро увидимся снова! Четверо мужчин проходят во двор к виселице, где мистер Берри, «заплечных дел мастер», связывает осужденному руки за спиной. Священник начинает бормотать молитвы, поднимается на несколько ступенек и занимает место, которое ему предназначено по закону.
— Вы хотите что-нибудь сказать? — спрашивает судья у осужденного. Джон Ли твердым голосом отвечает: — Нет, ничего.
Все дальнейшее происходит очень быстро: палач накинул белый капюшон на голову преступника, укрепил у него на шее веревку и подал знак помощнику. Священник закрыл глаза и забормотал молитвы еще чуть громче. Помощник дернул за шнур защелки — но люк под осужденным не провалился! На пару секунд воцарилось молчание. Палач опомнился первым и дал еще один знак помощнику. Джон Ли был освобожден от веревки и капюшона. Он бледен, но — да, он почти развлекается происходящим.
— Привет, это снова я! — И он замечает пастору, который стоит рядом с ним на трясущихся коленях: — Я же вам говорил, что мы скоро увидимся снова!
На помосте виселицы мало места. Священника и осужденного просят спуститься вниз. Надо проверить механизм. Палач и его помощник принимаются за отладку. Но все работает — защелка отходит, как ей полагается, и люк с глухим стуком падает вниз. Мистер Берри, палач, извиняется: — Мне правда очень жаль… но мы должны проделать это еще один раз.
— Так делайте! Выполняйте свою работу! — произносит Джон Ли совершенно небрежно.
На него снова надевают белый капюшон и на шею накидывают веревку. Священник закрывает глаза и опять бормочет молитвы. Палач подает знак. Его помощник дергает за шнур. Защелка движется, и люк снова застревает и не открывается!
Ну довольно! Судья сверлит палача гневным взглядом. Защелка опять задвигается, веревку и капюшон снова снимают. — Отвести осужденного в камеру! Пока надзиратели ведут Джона Ли, священник возвращается в свою часовню и молит Господа, чтобы ОН простил несчастного, уже дважды перенесшего смертный страх.
Между тем палач лихорадочно работает. Механизм еще раз проверен. Все функционирует безупречно: защелка выдвигается, и люк откидывается вниз. Мистер Берри даже сам встает на люк, хватается за веревку обеими руками и командует: -Давай! Дергай за шнур! Люк распахивается, и палач на несколько секунд повисает на веревке. Затем он спрыгивает на дошатый пол:
— Все работает безупречно. Вы же видели сами.
— Хороню, — говорит судья. — Тогда еще раз!
И снова Джон Ли покидает камеру смертников. И создается впечатление, что ему все это нипочем. Несчастный священник возвращается, чтобы казнь была приведена в исполнение по всей форме. Он пытается возразить, что при сложившихся обстоятельствах… принимая во внимание знаки… когда дважды небеса являли свою волю… необходимо отменить казнь!
Но судья непоколебим и требует, чтобы все заняли предназначенные им места. Божественное право достойно уважения, но ирландское право требует своего. Джон Ли убил, и он должен умереть!
Слух о необычайных обстоятельствах этой столь технически трудной казни уже разнесся по всей тюрьме, будто искра. Все заключенные собрались у зарешеченных окон и глядят на человека, который готов в третий раз взойти на виселицу. Палач, духовник и приговоренный — каждый вновь занимает предназначенное ему место.
Прежде чем мистер Берри накидывает на голову Джона Ли капюшон, он говорит ему:
— Мне очень жаль, старина, но теперь все произойдет на самом деле.
— Ты так считаешь? — замечает осужденный, и снова по его лицу пробегает широкая усмешка.
Ну теперь все пройдет, как надо, думает про себя палач и со смешанным чувством опять накидывает капюшон на голову, укрепляет веревку на шее, проверяет узел и отступает на два шага. В третий раз священник в своем углу начинает произносить необходимые молитвы и закрывает глаза.
Мертвая тишина. Затем слышится голос: он поет старую английскую песню, — приглушенный голос, но спокойный и мощный: Джон Ли, он поет из-под капюшона!
Изумленно и беспомощно палач смотрит на судью. Такое он видит впервые. Да разве способен человек на что-то подобное?… Но судья уже в нетерпении: — Чего вы ждете, мистер Берри? Почему небеса не подают знака? Судья энергично кивает, и палач решительно командует. Помощник дергает за шнур, слышно, как скользит защелка, — и снова люк не проваливается!
Вопль радости разносится по всей тюрьме. Заключенные неистовствуют. В ярости судья срывает парик и топчет его ногами.
— Уведите осужденного в его камеру… и пришлите ко мне этого идиота плотника, который строил виселицу!
Сопровождаемый радостными воплями своих товарищей по заключению, Джон Ли покидает тюремный двор, как тореро арену, со всех сторон его встречают приветствия, а он спокойно шествует в свою камеру.
Священник поворачивается к судье, но тот перебивает его:
— Позаботьтесь о своих делах и нс лезьте туда, где вам не место!
Плотника зовут Френк Росс. Он тоже заключенный, которого сначала приговорили к смерти, но потом заменили наказание на пожизненное заключение. С невинным видом он встает перед судьей. — Ты строил эту хреновину?
Отрицать бесполезно. Действительно, две недели назад он получил приказ администрации построить виселицу с помостом по классическим чертежам.
— И почему же эта штука теперь не работает, спрашиваю я? Френк Росс пожимает плечами. Он не знает… ни малейшего понятия… может быть, из-за дождя и ночного холода дерево разбухло… — Так подтеши дерево в этом люке! К восторгу всех заключенных, которые прилипли к своим окнам, сам судья проверяет работу механизма. Дважды он лично встает на место осужденного, как прежде него это делал мистер Берри. И дважды защелка открывается, дважды он повисает на веревке, за которую держится обеими руками. Все прекрасно работает!