Выполняя то или иное упражнение, я с ужасом представлял, что же в это время испытывает он. Ведь наш преподаватель Б. Легоньков умел, как говорят, «пустить сок» из своих подопечных. И так изо дня в день. Постепенно боли у Валерия стали утихать. Но очередную медицинскую комиссию, во время которой предстояло делать рентген позвоночника, мы ожидали с опасением. К счастью, все обошлось. Но случай этот послужил хорошим уроком для Валерия. Он стал осторожным.
И когда знойным летом 1963 года все, кто приехал на Байконур на запуск Валерия и Валентины, в свободное время почти не вылезали из реки, Валера смиренно лежал на берегу.
— Эй, Валера, перегреешься. Дымишь! — заводили его ребята.
— Нема дурных… Я не собираюсь свой полет ставить в зависимость от какого-то гвоздя или куска стекла, — отвечал он. Пришлось Алексею и Борису носить его на руках в воду и обратно. Делать это им пришлось долго, так как старт Валерия был отложен. Алексей и Борис запросили «компенсацию».
— За все, ребята, получите сжатым воздухом, — обещал Быковский, удобно устраиваясь на руках этих двух самых сильных парней в отряде.
Решение о переносе даты запуска Валерия было принято неожиданно, буквально накануне. Быковский уже спал в домике недалеко от стартовой площадки, где обычно проводили космонавты последнюю ночь перед полетом.
Дело в том, что, по докладу одной из обсерваторий страны, на Солнце стала наблюдаться необычная активность. Никто не мог сказать, как долго и какие размеры примет это явление, как и то, какое влияние оно окажет на радиацию, на распространение радиоволн, на границы атмосферы. Особенно важен был последний момент, так как верхняя граница атмосферы, которая «дышит» даже в нормальных условиях, в данной ситуации могла очень резко повыситься. В результате этого могло произойти непроизвольное торможение космического корабля. И без того трудный расчет его орбиты еще более усложнялся. Решено было подождать. И потому, проснувшись утром, Валерий отправился не на стартовую позицию, а в гостиницу, где жили все мы.
Нужно иметь железные нервы, чтобы даже внешне ничем не выдать своего душевного состояния, пройдя через такой «психологический тест». Наверное, у Быковского они такие.
К сожалению, я бы сказал — из-за мальчишеского озорства, ушел из отряда наш товарищ — Валентин, способный и трудолюбивый парень. Когда мы начали постигать премудрости высшей математики, Валентин был единственным, кто не плутал в пределах и производных, обо всем имел ясное и четкое представление.
И очевидно поэтому, несмотря на отсутствие разницы в годах, иногда разговаривал с нами наставительным тоном. Останавливал его в таких случаях Марс:
— Э-э, отец-настоятель, занесло!
Валентин не обижался и заканчивал свою «проповедь».
И вот такой серьезный человек стал жертвой нелепого случая. Случая, которого могло не быть.
Однажды мы поехали на озеро позагорать. Разделись. Утренняя прохлада не манила, а, наоборот, отталкивала от воды.
— Давайте прыгать с берега. Так проще: раз — и готово! — предложил Валентин.
— Мелковато, — засомневались мы с Быковским.
— Внимание, показываю! — крикнул Валентин и, разбежавшись, с силой оттолкнулся от берега.
Он подозрительно долго был под водой, а когда вынырнул, на вопрос: «Как дела?» — ответил как-то неуверенно: «Все путем…»
Вторым прыгал Валерий. Благополучно. Разбегаясь, я думал: в воду нужно войти под минимальным углом. И все же проехал по дну животом.
«Слабак, плохо оттолкнулся и потому не долетел», — подумал я.
Переплыв на другую сторону, мы решили прыгать в воду с рук друг друга. Готовясь к прыжку, я оперся о головы Валентина и Валерия.
— Ой! — вскричал Валентин, — тише, голову сломаешь!
Пришлось отказаться от затеи…
Вскоре ребята обнаружили, что Валентина с нами нет.
— Где-нибудь в кустах загорает, — предположил кто-то.
Стали кричать. Валентин не отзывался. Тогда бросились на поиски. Не найдя его нигде, засобирались домой. И там узнали, что он уже в госпитале. Перелом шейного позвонка.
Оказалось, выйдя из воды и не сказав никому ни слова, он прошагал до автобусной остановки около семи километров, держа голову навытяжку руками. Более месяца пролежал Валентин в госпитале, подвешенный за подбородок. Мы тяжело переживали то, что произошло с Валентином, будто в этом была и наша вина, старались хоть чем-то помочь ему. Узнав, что необходимо просо, чтобы избежать появления пролежней, а в магазинах его вдруг не оказалось, мы, не сговариваясь, написали своим родным, и нам со всех концов Союза пошли посылки с просом.