Однако Суинтон считал, что «Маленький Вилли» еще не отвечает боевым задачам. Командование британских войск во Франции выдвинуло обоснованные реальными условиями требования к машине — двигаться по склону крутизной до 27° (45 %), преодолевать ров шириной 2,44 м и стенку высотой 1,37 м.
Опытная машина «№ 1 Линкольн» на испытаниях, сентябрь 1915 г. Обратим внимание на блокированную подвеску гусеничной ходовой части и колесный хвост базового шасси «Буллок».
Тогда в импровизированном бюро Триттона и Вильсона в номере отеля «Уайт Харт» в Линкольне родилась идея придать обводам гусеницы форму, близкую параллелограмму, для увеличения высоты зацепа верхнюю ветвь пустить поверх корпуса и вынести направляющее колесо вперед. «Это была достаточно неуклюжая выдумка, — писал позже Суинтон, — однако она обещала решить самую трудную проблему — улучшить способность взбираться по склону и преодолевать широкие окопы». Так к корпусу танка по обоим бортам добавились бронированные рамы, на которые монтировались гусеничные обводы. Поворотная башня слишком подняла бы центр тяжести такой машины, и установку вооружения решили «по-морскому» — в бортовых спонсонах, т. е. выступающих бортовых казематах, что могло обеспечить достаточные углы наведения оружия. Использовать эту конструкцию, позаимствованную у броненосных кораблей, в танках предложил якобы Д’Энкур. Совместный комитет на заседании 24 сентября 1915 г. принял за основу эту схему и требования к машине по проходимости, установив ей массу до 22 т. А уже 29 сентября группе офицеров продемонстрировали деревянный макет в масштабе 1:1. В ноябре завод Фостера приступил к изготовлению машины, известной под именами «Большой Вилли», «Машина Вильсона», «Кингз Сентипед» («Королевская сороконожка»). А 14 января «Большой Вилли» уже испытали на поле вблизи завода в Линкольне. Черчилль к тому времени ушел из правительства из-за провала Дарданелльской операции и находился на фронте в качестве командира пехотного полка. Однако продолжал являть свою бурную энергию и увлеченность новыми техническими решениями. 3 декабря он направил в Имперский комитет обороны и в штаб Френча докладную записку «Варианты наступления», в которой предлагал совместное использование бронированных гусеничных тракторов и пехоты, движущейся по полю боя под прикрытием колесных бронещитов. Записка попала к новому главнокомандующему генералу Дугласу Хэйгу, который для ознакомления с вопросом командировал в Англию подполковника-инженера Эллиса. 30 января 1916 г. компания Фостера представила новую машину на испытания, о чем Д’Энкур известил Китченера. По железной дороге машины доставили в Хетфильд, в поместье маркиза Солсбери, в парке которого под руководством Суинтона и Хеттерингтона возвели полосу препятствий.
Испытания опытной машины «Маленький Вилли» в парке Бёртон, ноябрь 1915 г. Машина преодолела окоп и переходит через насыпь. Обратим внимание на жесткую подвеску ходовой части, амбразуру лобового пулемета (закрыта крышкой) и открытые лючки для стрельбы из револьвера.
Здесь 2 февраля «Маленький Вилли» и «Большой Вилли» продемонстрировали министру снабжения Д.Ллойд-Джорджу, военному министру Китченеру, министру иностранных дел лорду Бальфуру, начальнику Имперского генерального штаба генералу У.Робертсону, лордам Адмиралтейства, подполковнику Эллису. «Было сделано все, что в человеческих силах, чтобы гарантировать машину от поломок, — вспоминал Суинтон. — Это меня особенно беспокоило, так как ставка была слишком велика». Машины преодолевали рвы, воронки, эскарп. «Большой Вилли» произвел и большее впечатление. Ллойд-Джордж впоследствии так описывал свои ощущения: «Чувство удивительного восхищения овладело мной, когда я увидел это безобразное чудовище под названием „Королевская сороконожка“. Она легко двигалась через плотные заграждения, перелезала по глубокой грязи и через окопы. Напоминавшее слона чудовище прорывалось через кустарники, втаптывало молодые деревья в землю и оставляло после себя широкий след разрушений». Но Китченер остался при своем мнении: «Эта прелестная дорогая механическая игрушка не поможет выиграть войну». Полковник Кромптон презрительно окрестил машину «слизняком». Однако Хэйг, познакомившись с докладом Робертсона и Эллиса, уже 8 февраля просил передать армии первые же 40 штук. К этому времени машину начали именовать «танк». Считается, что этот термин появился 24 декабря 1915 г. в проекте решений Имперского комитета обороны, подготовленном Суинтоном и подполковником Дейли-Джонсоном, и стал детищем секретного делопроизводства. В целях сохранения тайны распространялись слухи, что англичане выполняют заказ Русской армии на «полевые емкости для воды» (сначала хотели упомянуть Месопотамию, но ее британцы успели потерять). Из предложенных названий «цистерна», «резервуар» и «танк» выбрали последнее (tank — «бак», «емкость»). При перевозке первых танков на них писали кириллицей: «Осторожно. Петроградъ» (правда, неграмотно написанное «ПЕТРОГРААЬ» показывало, что никто из русских в этой акции не участвовал).