4. Дифференцированное выживание групп в отсутствие конфликта. Во враждебной среде выжить могут только те группы, где существуют институты, способствующие широкой кооперации и обмену. Группы, где подобные нормы отсутствуют, либо отступают в менее агрессивную среду, либо вымирают во время засух, ураганов, наводнений или других бедствий. Наличие нужных институтов позволяет определенным группам процветать в тех экологических нишах, где не выживут другие. Этот процесс может идти, даже если группы никогда не встречаются одна с другой[146].
5. Дифференцированный естественный прирост. Нормы могут влиять на скорость, с которой люди заводят детей. Поскольку дети, как правило, разделяют нормы родного сообщества, любые правила, повышающие рождаемость или снижающие смертность, будут проявлять тенденцию к распространению. Например, некоторые мировые религии распространились по миру так быстро из-за наличия в них представлений, побуждающих к многодетности, — например, культа богов, не одобряющих контрацепции, или не приводящего к зачатию секса[147].
Как только в одной из групп возникает новая способствующая кооперации норма, межгрупповая конкуренция тут же может начать распространять ее с помощью одного или нескольких из вышеперечисленных процессов. Как мы видели на примере тамбарана, эти процессы будут соединять и комбинировать социальные нормы на протяжении поколений таким образом, чтобы общества могли сплачиваться, объединяться и расширяться.
Однако, размышляя о культурной эволюции, важно понимать, что межгрупповая конкуренция — это лишь одна из многих сил и что конкуренция происходит на всех уровнях — между отдельными людьми, семьями и кланами внутри более крупных популяций. Кланы обладают мощными психологическими предпосылками для формирования солидарности между своими членами, отчасти за счет снижения напряженности внутренних конфликтов. Но, как это было в регионе Сепик, кланы часто не могут ужиться друг с другом, поэтому для увеличения масштабов общества необходимо либо объединять их, либо избавляться от них. На самом деле, чем эффективнее общественные нормы стимулируют сотрудничество внутри подгрупп, тем сложнее может оказаться задача их объединения и масштабирования.
На процесс масштабирования также влияет социальное и психологическое «соответствие» существующих институтов новым нормам и представлениям. Новые нормы и представления должны возникать из той культурной среды, в которой уже существует группа; если же их заимствуют у других групп, они должны сочетаться с уже существующими институтами. Ограничения, накладываемые тем самым на ход межгрупповой конкуренции, создают эффект колеи, о котором я уже упоминал: для любого заданного набора институтов существует лишь ограниченное число вероятных «следующих шагов» из-за «соответствия» социальных норм, представлений и существующих институтов. Илахита, например, судя по всему, оказалась готова к заимствованию у племени абелам четырех уровней инициации, потому что там уже был один такой обряд, к которому можно было просто добавить новые ритуалы. Точно так же институт парных ритуальных групп не смог бы полноценно утвердиться в Илахите, если бы не бытовавшие там гибкие нормы усыновления, которые позволяли каждой ритуальной группе или подгруппе сохранять жизнеспособную численность. Напротив, во многих матрилинейных обществах идентичность и наследственный статус строго определяются кровным происхождением (не допуская усыновлений), и поэтому система ритуальных групп по типу принятой в Илахите могла бы рухнуть там из-за отсутствия способов перераспределения членов между ними[148].
В таком процессе масштабирования нет ничего неизбежного, необратимого или предопределенного. Сообщества на разных континентах и в разных регионах масштабировались в разной степени и с разной скоростью — либо из-за слабой межгрупповой конкуренции, часто обусловленной экологическими или географическими ограничениями, либо потому, что совокупность социальных норм не оставляла легкодоступных путей для создания институтов более высокого уровня. И конечно же, сложноорганизованные общества всегда разрушаются, поскольку институты более высокого уровня, которые сплачивают и объединяют их, в конечном итоге приходят в упадок и перестают функционировать. Как мы увидим, институциональные дороги к досовременным государственным образованиям относительно узки, а тайная тропа к государству западного типа требует особой уловки, своего рода обратного хода, который позволяет успешно обойти структуры досовременного государства. Чтобы подготовиться к прогулке от самых мелких человеческих обществ к досовременным государствам, давайте начнем там, где началось мое собственное интеллектуальное путешествие, — в землях народности мачигенга в перуанской Амазонии[149].
146
Smaldino, Schank, and McElreath, 2013. Распространенное заблуждение связано с утверждением, что, поскольку группы могли лишь изредка физически сталкиваться друг с другом, межгрупповая конкуренция не имела значения. Группы могут конкурировать за выживание, даже не встречаясь друг с другом.
147
Richerson and Boyd (2005). Обзор работ по религии и многодетности см. у Blume, 2009; Norenzayan, 2013.
148
Будущие события всегда зависят от того, что было прежде, а все изменения обычно невелики и постепенны. Например, в случае региона Сепик реконструкция Тузина предполагает, что система парных ритуальных групп, характерная для тамбарана, вероятно, возникла из более ранней брачно-групповой системы, в которой элементы брака медленно отпали и были заменены ритуальными компонентами. Аналогичным образом, согласно исследованиям, проведенным в Австралии, где такие системы широко распространены, сложная восьмиуровневая система, вероятно, возникла, когда сообщества с двумя разными четырехуровневыми системами столкнулись и начали переговоры о возможности заключения смешанных браков. Точно так же четырехуровневая система, вероятно, возникла, когда столкнулись две группы, у каждой из которых была своя двухуровневая система. Что касается усыновления, то каждый пятый ребенок в Илахите был усыновленным (практика, характерная для большей части Тихоокеанского региона). Это помогало поддерживать постоянную здоровую конкуренцию между ритуальными группами и тем самым уменьшало влияние происхождения и совместного проживания (Tuzin, 1976, 2001). О матрилинейных обществах см. Ember, Ember, and Pasternack, 1974; Jones, 2011.
149
Acemoglu and Robinson, 2012; Diamond, 1997, 2005. В этом культурно-эволюционном подходе нет ничего общего с единственностью возможной траектории развития, стадийностью или идеей прогресса.