— Хорошо! — ответил Паганель. — А Новая Каледония, Сандвичевы острова, Менданские острова, Паумоту?
— Эти острова находятся под покровительством Великобритании.
— Как под покровительством Великобритании? — крикнул Паганель. — Мне кажется, что, наоборот, Франции…
— Франции? — с удивленным видом сказал мальчуган.
— Эге-ге! — сказал Паганель. — Так вот чему вас учат в Мельбурнской нормальной школе!
— Да, господин учитель. А разве это неверно?
У Паганеля был полураздосадованный, полуудивленный вид, доставлявший глубочайшее удовольствие майору. Экзамен продолжался.
— Перейдем к Азии, — сказал географ.
— Азия, — сказал Толине, — страна огромная. Столица ее — Калькутта. Главные города: Бомбей, Мадрас, Сингапур, Коломбо; острова: Лакадивские, Маледивские и многие другие. Все это принадлежит англичанам.
— Хорошо, хорошо, ученик Толине. А что вы знаете об Африке?
— В Африке две главные колонии: на юге Капская со столицей Капштадтом, а на западе английские владения с главным городом Сьерра-Лионе.
— Прекрасный ответ! — сказал Паганель, начавший уже мириться с этой англо-фантастической географией. — Вижу, преподавание у вас было поставлено как нельзя лучше. Что же касается Алжира, Марокко, Египта, то они, конечно, стерты с английских атласов. Ну, а теперь я с удовольствием послушаю, что ты мне вкратце расскажешь об Америке.
— Америка делится на Северную и Южную, — начал Толине. — В Северной англичанам принадлежат Канада, Новый Брунсвик, Новая Шотландия, а также Соединенные Штаты, которыми управляет губернатор Джонсон.
— Губернатор Джонсон? — воскликнул Паганель. — Этот преемник доброго Линкольна[69], убитого обезумевшим фанатиком — сторонником рабовладельцев? Чудесно! Лучше этого и придумать нельзя. Ну, а Южная Америка с Гвианой, с островами Фолкленд, Шетландскими островами, Георгией, Ямайкой, Тринидадом и так далее и так далее — все это также принадлежит англичанам? Не стану с тобой спорить. А теперь, Толине, мне хотелось бы знать твое мнение, или, вернее, мнение твоих преподавателей, о Европе.
— О Европе? — переспросил маленький австралиец, не понимавший, почему так горячится географ.
— Да, о Европе. Кому принадлежит Европа?
— Европа принадлежит англичанам, — убежденным тоном ответил мальчик.
— Я и сам так думал, — продолжал Паганель. — Но каким образом? Вот что мне хотелось бы знать.
— Англичанам принадлежат Англия, Шотландия, Ирландия, Мальта, острова Джерсей, острова Ионические, Гебридские…
— Молодец, молодец, Толине! — перебил его Паганель. — Но ведь в Европе существуют и другие государства, о которых ты забыл упомянуть, мой мальчик.
— Какие же, сэр? — спросил, не смущаясь, мальчуган.
— Испания, Австрия, Пруссия, Франция.
— Это провинции, а не государства, — сказал Толине.
— Это уж слишком! — крикнул Паганель, срывая с себя очки.
— Конечно, провинции. Столица Испании — Гибралтар…
— Восхитительно! Чудесно! Бесподобно! Ну, а Франция? Я ведь француз, и мне хотелось бы знать, кому я принадлежу.
— Франция? Это английская провинция, — ответил спокойно Толине. — Главный город Кале.
— Кале! — крикнул Паганель. — Как! Ты считаешь, что Кале до сих пор принадлежит Англии?
— Конечно!
— И ты думаешь, что это главный город Франции?
— Да, сэр. И там живет губернатор лорд Наполеон…
Неудержимый смех Паганеля не дал Толине докончить фразу. Мальчуган не знал, что и думать. Его спрашивали, и он старался ответить как можно лучше. Но курьезность его ответов не могла быть поставлена ему в вину: он даже не подозревал о ней. Все же юный австралиец не казался смущенным и с серьезным видом ждал конца этого непонятного для него смеха.
— Вы видите сами, — смеясь, сказал майор — разве я не был прав, когда говорил, что ученик Толине превзойдет вас?
— Несомненно, милый майор, — ответил географ. — Вот как преподают географию в Мельбурне! Подумать только: Европа, Азия, Африка, Америка, Океания — все, весь мир принадлежит англичанам! Черт возьми! При таком воспитании я понимаю, что туземцы подчиняются англичанам… Ну, Толине, а как луна? Что она — тоже принадлежит англичанам?
— Будет принадлежать им, — с серьезным видом ответил маленький дикарь.
Тут Паганель вскочил — он уже не мог усидеть на месте. Его душил смех, и он отбежал чуть ли не на четверть мили от лагеря, чтобы посмеяться вволю.