— Где ты, мой сокол ясный? Спаси!
А ученый на этом берегу в кармашек пиджака полез, чтобы белый платочек достать и помахать, мол, здесь я. Дотронулся до перышка совиного… и полетел над Москвой-рекой — ветер в ушах свистит, чуть штаны не потерял. Увидел бандит летящего, испугался и убежал. Подхватил ученый девушку и говорит:
— Давай больше не расставаться. Будь моей женой.
— А в чем я под венец пойду? — девушка спрашивает. — Нет у меня белых одежд.
Потрогал ученый кармашек с платком и молвил:
— А юбка до пят у тебя есть?
— Есть, но синяя.
— А блузка кружевная с рюшами?
— Есть, фиолетовая.
— А туфли на высоком каблуке?
— Красные.
— А чулочки тонкие?
— Розовые.
— Надевай!
Зашла девушка за куст, переоделась. Обмахнул ученый ее наряд платком белым — а в платочке иголка белого ежика была завернута, — и взвизгнула от восторга девушка: белее белого сделались одежды.
Взялись за руки и пошли под венец. Тут и сказке конец.
Белый ежик и чародей
Жил-был у Белого моря белый ежик, и были у него друзья: белая медведица с двумя медвежатами. Однажды сидел ежик на берегу и плел сети — хотел рыбки медвежатам поймать. А по соседству, за высоким забором, плел сети заговора зловредный чародей Али Паша фон Лангенгрюнд, придумывал, какую бы пакость ежику сделать. Он уже много раз пытался насолить ежику, но ничего у него не получалось. Как-то раз выкопал ежику яму — и сам в нее попал. В другой раз превратился в кирпич — чародей во что угодно превратиться может. Накрылся коробкой из-под обуви и ждет. Вот сейчас ежик пойдет по дорожке, увидит коробку и конечно же захочет пнуть по ней лапкой. А в коробке-то кирпич! Вот попрыгает, поохает… А в это время в поселке гастролировал цирк-шапито, и был в этом цирке дрессированный слон. Вывели слона на прогулку. Увидел он на дорожке коробку из-под обуви. Разбежался — и как вдарит! Зафутболил коробку в Белое море. Коробка на волнах закачалась, а кирпич-чародей на дно пошел. А на дне затаилась иностранная подводная лодка. Стукнул кирпич по лодке. Всполошились подводники, подумали, что их глубинными бомбами закидывают, и быстренько убрались из наших вод. Чародея за это наградили круглой медалью, но по телевизору не показали — такой у него был фонарь под глазом. Еще бы — африканский слон ногой стукнул, он же больше и сильнее индийского… А знаете, как чародей колдует? Скажет заклинание и пальцами щелкает, правой или левой рукой. А он их с детства путает. Спросите: «Али Паша фон Лангенгрюнд, где у вас правая рука?» На левую показать может. В армии у него из-за этого неприятности были. Скомандует старшина: «Шагом марш! Раз, два, левой! Раз, два, левой!» А чародей правой ногой идет. Старшина его за это по головке не гладил, частенько без сладкого оставлял. И когда колдует, тоже иногда путает: надо щелкнуть пальцами правой руки, а он левой щелкает. И конечно, получается не то. Хотел превратиться в таксу. Кто-то ему сказал, что с таксами на ежей охотятся. Мол, таксы забираются к ежам в норы и гоняют их там до упаду. Ерунда, конечно. Ежи вообще норы не роют. Сказал чародей волшебные слова, щелкнул правой рукой — а надо было левой, — и превратился… в такси. Ну, а что легковой машине делать в тундре?! Сразу увязла в болоте по самые фары. Пришлось ежику в поселок за трактором идти, из грязи «Волгу» вытаскивать. Угостил чародей тракториста бутылкой лимонада, рассказал, как дело было, и тракторист ему посоветовал: «В следующий раз, друг, превращайся в вездеход». А он в следующий раз превратился в лису. Лисы ведь за ежами охотятся — это точно. Слова нужные сказал, пальцами правильно щелкнул. И надо же случиться — блоха ему в хвост забралась. Откуда только взялась?! Кусает, мочи нет. Вертится чародей, а достать хвост не может. Пробегала мимо другая лисица, и чародей попросил: «Цапни блоху!» Откуда он мог знать, что эта лиса бешеная?! Цапнула. Сорок уколов бедняге сделали от бешенства. Потом целый месяц сидеть не мог. И спал на животе. Думаете, это удобно?! Зато от храпа избавился. Раньше храпел, как лев. Теперь сопит, как младенец…
Короче говоря, сидел чародей за высоким забором и размышлял, как бы ежику насолить. И ничего на этот раз не смог придумать. Махнул рукой и пошел огурцы поливать — у него там теплица есть. А ежик доплел сети, закинул их в Белое море и поймал три рыбины. Всем друзьям по рыбке: медведице — треска, а медвежатам — по селедке. Тут и сказке конец.
Белый ежик и Малакуча
Жил-был у Белого моря белый ежик, и были у него друзья: белая медведица с двумя медвежатами. Однажды сидели они на берегу и смотрели на море. Видят — вдали показалась темная точка.
— Тюлень, — сказал один медвежонок.
— Морж, — сказал второй.
А это была индейская лодка — каноэ. И сидел в ней настоящий индеец, только маленький, совсем еще мальчик. Звали его Малакуча.
— Я приплыл к вам за шкурами! — заявил Малакуча гордо и правую ногу вперед выставил. — Обменяю шкуры на винчестер с серебряной насечкой и стану великим охотником.
— А что такое «серебряная насечка»? — спросил ежик.
— Не знаю. Так говорят: «винчестер с серебряной насечкой».
— И на кого ты собираешься охотиться?
— Не бойся, не на тебя. Мое племя на ежей не охотится.
— А на медвежат? — спросили осторожно медвежата.
— Я маленьких не обижаю.
Медведица с усмешкой посмотрела на игрушечный лук маленького индейца и предложила:
— А на меня не желаешь поохотиться? — и прошлась перед Малакучей, как манекенщица: шкурой похвасталась.
— Да, хочу! — воскликнул Малакуча.
— Тогда начинай, — медведица прикрыла лапой черный кончик своего носа… и пропала в снегу. Белые медведи всегда так прячутся.
Рассердился Малакуча:
— Я сюда не в прятки играть приплыл! Я уже большой! — И давай по сугробам стрелять.
Выпустил все стрелы и сел в сугроб от огорчения. А сугроб как зарычит! Это была медведица. Индеец испугался, маму зовет, а мама далеко, в Северной Америке, в штате Колорадо. Успокоила его медведица, по голове мальчика погладила и говорит:
— Медведя тебе не подстрелить, лук слабоват, а хочешь победить непобедимого чародея Али Пашу фон Лангенгрюнда? Он тут по соседству живет, за высоким забором; маленьких обижает, недавно моим медвежатам мячик гвоздем проткнул…
— А шкуры бизоньи он мне даст? — спросил Малакуча и нос рукавом вытер.
— Даст, если победишь. Он что угодно наколдовать может.
— Ведите меня в его стойбище!
Пришли они к высокому забору, и стал Малакуча чародея на поединок вызывать. Вышел Али Паша фон Лангенгрюнд, в руке чашку кофе держит, усмехается, сопливой малявкой индейца обзывает. Прицелился Малакуча и попал стрелой прямо в чашку — выплеснулся кофе на халат чародея. Рассвирепел чародей:
— Да я тебя сейчас в навозного жука превращу!
Щелкнул пальцами левой руки — а надо было правой, он их с детства путает, — и превратил маленького индейца в огромного носорога. Погнался носорог за чародеем, рогом подцепить старается.
— Что ему от меня надо? — спрашивает чародей, пробегая мимо медведицы.
— Шкур.
А чародею послышалось «кур». И посыпались с неба жареные куры. Взревел от обиды носорог, еще пуще за чародеем припустил.
— Не кур, а шкур! — медведица кричит. — Бизоньих!
— Сколько штук? — спрашивает чародей, оборачиваясь к носорогу. — Двадцать хватит?
Носорог замотал головой.
— Сорок?
Носорог кивнул.
Щелкнул чародей пальцами — посыпались с неба шкуры. Ровно сорок штук — хоть сейчас меняй на винчестер с серебряной насечкой.
— Не забудь мальчика расколдовать, — напомнила медведица и лапой погрозила.