В январе 1977 года Люсиль Фрейзьер умерла, и за этим последовал непрерывный ряд все более странных событий, сосредоточившихся именно в доме Хилли. Сразу после смерти Фрэнка Хилли, Мария заявила о ряде мелких краж из дома. Теперь, когда умерла Люсиль, воры принялись за старое. Кроме того, Мария заявила также об утечках газа, а в одном случае заявила даже, что обнаружила в туалете холла пожар. Вдобавок ко всему у соседки Марии, Дорис Форд (от дома которой у Марии были ключи), также начали случаться мелкие неприятности. Она рассказала полиции о множественных утечках газа в своем доме, а еще обе женщины начали сообщать о странных телефонных звонках, которые донимали их в любое время дня и ночи. Все это было слишком странно, слишком много оказалось совпадений. И все-таки, хоть полиции и удалось проследить, что несколько беспокоящих Дорис звонков поступило с той фабрики, где работала Мария, не нашлось достаточно улик, с которыми Марии можно было бы предъявить что-либо существенное.
В 1978 году Мария с Кэрол решили переехать во Флориду и жить там с Майклом и Тери. Но план не удался, и вскоре после возвращения в Аннистон она с дочерью переехала к сестре Фрэнка Фриде.
С тех пор как умер Фрэнк, Мария Хилли, по-видимому, очень хорошо прочувствовала, как много может случиться в жизни неладного, и поэтому оформила несколько различных страховых полисов. Они включали страховку от пожара, от рака и от краж, а также страховку жизни. Но самое странное, что Мария составила полисы страхования жизни обоих своих детей.
Кэрол Хилли почувствовала себя плохо примерно с апреля 1979 года. Хотя она никак не связывала свою болезнь с болезнью, которой страдал ее отец, она также испытывала приступы тошноты и все нарастающую усталость. Ее также постоянно рвало. Симптомы болезни со временем не ослабевали, они все сильнее давали о себе знать. Не желая признавать поражение, Кэрол решила переехать в собственную квартиру. В конце концов, ей всего девятнадцать лет, и для нее было очень важно получить некоторую независимость и встать на собственные ноги. Но она не учла такого мощного фактора, как свою мамочку которая постоянно приходила в ее квартирку, делая вид, что заботится о дочери. Мария готовила для Кэрол, покупала ей лекарства, беседовала о ней с докторами, сделав себя абсолютно необходимой. И все-таки, несмотря на несколько курсов лечения в региональном медицинском центре Аннистона, здоровье Кэрол не улучшалось. Именно на этом этапе лечащий врач Кэрол предложил Марии показать дочь психиатру из Бирмингэма, доктору Джонз Элмору. По рекомендации доктора Элмора Кэрол положили в психиатрическую палату Карравайского особого госпиталя. В то время это казалось слишком серьезным шагом, но впоследствии оказалось, что такой шаг явился счастливым спасением. Когда Мария Хилли вернулась в Аннистон, она получила не только выплаты по нескольким страховкам, но также возобновила ряд сложных взаимоотношений и открыла большое количество быстрорастущих счетов.
Возникшие отношения касались владельца местной строительной компании Харольда Дилларда, для которого она выполняла какую-то работу с частичной занятостью, и ее старого школьного друга Кэлвина Робертсона. Она сообщила Робертсону, что ей поставили диагноз рак, но она не может позволить себе очень дорогого лечения, которое необходимо, чтобы у нее оставался шанс выжить. Робертсон, который всегда был расположен к Марии, сразу же выслал деньги. Вскоре Мария ответила, что совершилось чудо, — ее вылечили.
За три года, прошедших после смерти Фрэнка, Мария истратила все страховые деньги и продала дом семьи. Но даже после этого ей не хватало денег на жизнь. Вместо того чтобы сократить свои траты, она купила дочери несколько дорогих предметов мебели, когда Кэрол переехала в свою новую квартиру. Неудивительно, что чеки вернули, и банк выставил обвинение. И, будто одного этого недостаточно, одна из подруг Марии начала подозревать, что в уходе Марии за Кэрол что-то не так.
Эва Коул познакомилась с Марией Хилли в Первой христианской церкви, где Эва преподавала в воскресной школе. Женщины быстро подружились, поэтому для Эвы было естественным навестить Кэрол в госпитале, чтобы поинтересоваться ее самочувствием. Кэрол случайно упомянула, что мама делает ей какие-то уколы, что, как вспомнила Эва Коул, Мария делала и прежде, в начале болезни Кэрол. Зазвучал тревожный набат, и Эва, чтобы успокоить свои сомнения, позвонила тете Кэрол, Фриде. Та, в свою очередь, позвонила Майклу. Так совпало, что у Майкла уже появились собственные подозрения по поводу своей матушки. Учитывая смерть отца, он сильно расстраивался из-за болезни Кэрол. Он был настолько расстроен, что связался с местным следователем по делам о насильственной смерти и попросил его об эксгумации тела отца. Теперь, получив информацию тети Фриды, он был по-настоящему озабочен. Майкл немедленно позвонил доктору Элмору в госпиталь, хотя и не верил, что Кэрол травят, но попросил прекратить визиты матери к сестре. Но это было легче сказать, чем сделать. Мария Хилли была не из тех, кому легко перейти дорогу, и, узнав о планах доктора Элмора, она немедленно забрала дочь из Карравайского госпиталя и поместила ее в университетский госпиталь Алабамы, где Кэрол передали заботам доктора Брайана Томпсона.