Любопытно, но несмотря на то, что он не был самым заслуживающим доверия человеком, Сюзанна Муди решила смотреть на всю эту историю именно глазами Джеймса МакДермотта, и хотя она не беседовала с ним лично, МакДермотт нарисовал своему юристу Кеннету Мак-Кензи полную и правдивую картину того, как произошли убийства. И эта версия событий позднее была передана Мак-Кензи Сюзанне Муди, но она ни в коем случае не точна, так как Муди часто добавляла или изобретала что-то свое, преследуя собственные цели. (И правда, очень мало фактов в этой истории подкрепляется более чем одним источником, делая почти невозможным утверждать с абсолютной определенностью, что правда и что просто домысел.) Тем не менее рассказ Муди начинается со слов МакДермотта: «Грейс очень ревновала к разнице в положениях, существовавшей между нею и домоправительницей, которую ненавидела и с которой часто была очень дерзкой, даже нахальной»[78]. Вражда между женщинами была настолько ярой, что, как утверждает МакДермотт, Грейс мало о чем еще могла говорить. «О каждом малейшем замечании Нэнси, сделанном Грейс рассказывалось потом мне с диким преувеличением, так что у меня вспыхивало негодование, и я начинал считать несчастную женщину нашим общим врагом»[79]. А позднее МакДермотт обвинил Грейс в попытке оправить Нэнси и Киннира, подмешав в их кашу какой-то яд. (Однако это обвинение было выдвинуто 20 ноября 1853 года, то есть через несколько недель после того, как МакДермотт был приговорен к смерти, поэтому можно предположить, что он разразился бранью в адрес Грейс в безумной надежде, что таким образом сможет спасти свою шкуру.)
Напряжение в доме становилось все более ощутимым, и в то время как Нэнси продолжала отношения с Томасом Кинниром, Грейс начала флиртовать с Джеймсом МакДермоттом. В конце концов, так представляет дело Муди, рисуя Грейс роковой женщиной. Это вполне привычный стереотип в 1840‑х и 1850‑х годах. хотя нельзя не почувствовать, что такое описание, скорее, связано с желанием Муди придать повествованию больше яркости. В конце концов, что могло быть более привлекательным, но и более непристойным, чем шестнадцатилетняя девушка, соблазняющая молодого человека совершить два ужасных, презренных преступления. Конечно, Грейс излагала собственную, отличную от предыдущей версию событий. Согласно ее признанию (сделанному тому же мистеру Джорджу Уолтону, с которым разговаривал и МакДермотт), МакДермотт заранее составил план убийства Монтгомери и Киннира еще до того, как Грейс появилась в доме. Его мотивом, похоже, явилась угроза Монтгомери уволить его:
«…домоправительница несколько раз ругала МакДермотта за то, что не исполняет работу как положено, она дала ему две недели срока, и по истечении месяца ему нужно было бы уходить… Через неделю после этого МакДермотт сказал мне (Грейс Маркс), что, если я умею хранить секреты, он расскажет, что собирается сделать с Кинниром и Нэнси».[80]
Без сомнения, правда лежит где-то посередине между двумя версиями, но как бы то ни было, 28 июля 1843 года Томас Киннир объявил, что собирается ехать в Торонто по банковским делам и что ночью его не будет дома. После его отъезда Нэнси ушла навестить знакомых соседей, а Маркс с МакДермоттом остались на ферме одни. «Слишком удачная ситуация, чтобы ее упустить, — так говорит МакДермотт у Муди, — и вместо того, чтобы вкалывать, можем обсудить свои горькие обиды за бутылочкой капитанского виски». Затем автор разражается гневной тирадой против Грейс Маркс, намекая, что она — женщина-дьявол, которая без малейших угрызений совести увлекла МакДермотта на тропу Сатаны. Конечно, это снова демонстрирует необычайно противоречивое отношение к женщине в викторианскую эпоху. Женщины считались божественными созданиями, слабыми и ничтожными физически и умственно, что они никогда не могли быть вовлечены в преступления такой дьявольской природы. Но и на солнце есть пятна, и в противоположность этому взгляду в розовых тонах бытует мнение, что при определенных обстоятельствах женщина может быть вдвойне более дьявольской натурой, чем мужчина, гнусной искусительницей необыкновенной силы. Муди выбрала именно эту позицию, потому что она больше подходила по соображениям драматургии, ведь как упомянуто выше, шестнадцатилетняя сирена лучший образ, чем наивная, угрюмая девушка, втянутая во что-то такое, чего сама не понимает. Итак, по Муди, Грейс Маркс окрутила МакДермотта, и мало помалу уговорила его, что Нэнси не что иное, как сам дьявол.