Она закусила губу, всё же бросив на него взгляд искоса. Отросшие корни резали по сердцу, словно были шрамом. Слишком живо вспоминалась ферма, его обожжённые виски, костёр за домом, Магда, достающая сигарету…
– Раз уж нас трое, треугольник должен быть совершенной, неразрушимой фигурой. А у нас - ладно б, если б просто третий лишний… Прости. Что вам меньше всего нужно сейчас - это мои метания. Тебе уж точно. Ты заслуживаешь того, чтоб придти за поддержкой, по крайней мере, за внятным и честным ответом, а не…
Керк приобнял её за плечи, откидывая спиной на себя.
– Иди сюда. Ты не забыла случайно, что мы твои друзья? Что бы ни было у тебя на душе - мы именно те двое, кому ты всегда можешь рассказать всё. Ну давай откровенно - что тебе мешает определиться? Ну, вот если отбросить всё это насчёт нас, что ты не хочешь принуждать нас своим решением… Не понимаю, почему тебе так сложно принять, что мы действительно можем ради тебя остаться или ради тебя двинуться в путь… Есть что-то ещё?
– Думаю, об этом точно не стоит, Керк…
– Если не хочешь, то, конечно, не говори. Но мне казалось, если уж мы доверяем кому-то, то друг другу. И кто, как не мы, поможет тебе, что бы тебя ни мучило?
– Если б ты знал, о чём говоришь, Керк…
– Но ведь я узнаю, Мина… Давай!
С грохотом дверцы шкафа распахнулись, и оттуда вывалился Алекс. С соскользнувшей с плечиков рубашкой на голове, это должно б быть очень смешно, но было совершенно не до смеха, потому что предплечья стискивал болезненный захват, потому что было слишком безумно понятно, что происходит, потому что в зеркале за спиной Алекса отразился чужой оранжевый цвет в глазах Керка…
Она честно пыталась. Нет, не вырваться - нечего было и надеяться, защититься, закрыться. Отпечатать в своём сознании что-нибудь - всё равно, что - чтоб не пустить Алекса глубже в свои мысли. Например, этого сокола, закрыть всё его крыльями… И вскрикнула от боли, которую причинила себе сама. Родное и поддерживавшее из детства предало её. Теперь оно тоже о том же… Вот чего ты дождалась, глупая девчонка, что ты будешь делать теперь? Она пыталась остановить течение своих мыслей, заставить замереть, застыть, как стоп-кадр… Как каждый раз, когда они вынужденно сталкивались в пределах видимости. Но Алекс методично проматывал дальше, каждый из них - то, на что она сама указывала своим страхом. Солонка и рука, которая брала её до неё. Фенечка на одеяле Санни. Крики чаек над волнами, и силуэт, который совершенно не хотелось представлять рядом. Ладонь, обхватывающая её руку - спасибо, спасибо за это дарованное ощущение всевозможности, подарок сродни яду в бокал… И за этим всем - всё, абсолютно всё, цепочкой, вытягиваемой звено за звеном, как перекатывающаяся через шестерню цепь лифта. Всё то, о чём она успела подумать до того, как услышала, что на базе есть телепат, всё то, о чём она подумала позже, ненавидя некстати проявившееся воображение. Магда, Магда, думать о Магде… не получалось. Магда далеко… Магда не поможет. Да что она сделала бы с этим? Просто отменила, как нелепость, которой не должно существовать? Не проявившиеся на бумаге строки растерянности, стыда, отчаянья, и всё то, что она прокручивала в голове перед сном, надеясь, что забудет наутро, пытаясь перебить мыслями о погибших друзьях и стыдясь перед их памятью. Тепло, такое странное среди камня и металла…
– Ну? Ты узнал? Что она скрывает? Какая у неё способность?
Алекс посмотрел на Мистик долгим странным взглядом.
– Знаешь, Мистик, ты одна из самых умных женщин, кого я знаю. Пожалуй, самая умная. Но иногда ты полная дура.
Где-то там, далеко внизу, тёмные волны лижут чёрный камень, бросая белые хлопья на острые глыбы, на отвесную неприступную стену. Где-то там, наверху, неведомо где, где определяется их судьба (если, конечно, такое место действительно существует) сыпятся в тонком желобке песочных часов последние песчинки. Никогда не бывало такого, чтобы Мина писала какую-нибудь школьную работу в последнюю ночь перед сдачей, а сейчас было именно такое ощущение. «Ты говорила, что не страшно быть слабой, не страшно бояться, что будешь рядом. Я не думала, что когда-нибудь испытаю такую паршивую злость - на то, что тебя больше нет, что буду обращаться к человеку, который больше не ответит. Что ты делала бы на моём месте? Совершенно точно, ты не была бы на моём месте, так вляпаться могла только я… Хотя нет, и я не могла. Такого вообще не бывает. И если б ты была рядом, ты сказала бы - «Мина, это вздор, ничего подобного не может быть» - ты нашла бы слова, и всё стало бы пусть не хорошо, но хотя бы нормально… Но вместо этого - тебя не может быть рядом, потому что из такого оцепления ты не смогла бы вырваться, я думаю «Надеюсь, твоя смерть была лёгкой» - и ненавижу себя за это. И щит Саймона мог выдержать только троих. А думать, кого я оставила бы вместо тебя - Керка, Санни? - я просто не могу. Себя, правильный ответ - себя. Если б я вместо Куго улетела в пропасть, это было б самым страшным моментом в моей жизни, я б так и не узнала, что бывает страшнее…» - ручка выписала резкий зигзаг, когда раздался стук в дверь - сперва показалось, конечно, что это своды рушатся на голову.
– Мина! Ты не спишь? Есть разговор.
Вот уж кого она не ожидала увидеть на своём пороге, так это Джаггернаута. Хотя, собственно, почему? Теперь уже, наверное, удивляться ничему не надо. Что, заговорить про шпингалет? Ну, что терять-то уже?
– Проходи. Что случилось?
Гигант некоторое время переминался с ноги на ногу, что смотрелось крайне сюрреалистично, не увязываясь с его характером, потом сел на единственный стул.
– Ну как… Трое суток - они когда кончаются, сегодня или завтра? Но главное - кончаются, вот что случилось. Так вот, ты, наверное, знаешь, Санни - остаётся? Она ведь могла тебе говорить на этот счёт?
Мина некоторое время смотрела на него совершенно оторопело.
– Не говорила? Вы же подруги… Может быть, ты могла бы её уговорить? Конечно, ты едва ли захочешь…
– А ты хотел бы, чтобы она осталась?
Джаггернаут зло пялился на свои ногти.
– Вообще-то да. Хотя иногда - нет. Я много думал о том нашем разговоре, про любовь и всё такое. Ну и вот смотри… Она очень спокойная. Она меня не боится. Конечно, это нормально, чтобы меня боялись, но если кто-то не боится - это вызывает, знаешь ли, интерес и уважение. И её способность - вроде бы, никак с моей не связана, но в то же время, она ведь может действовать на чужую нервную систему, так? Значит, может вырубить меня, если я причиню ей какой-то вред, а у меня ж это легко… Ну, понятно, это вовсе не значит, что я ей интересен. Это надо совсем ненормальной быть… Но хватит того, что она мне интересна. Когда я говорю с ней, мне кажется, она способна меня понять. И вот разве можно позволить, чтобы она ушла? Как подумаю об этом - что она может уйти после того, как мы с ней столько хорошо говорили, после этого торта - у меня в глазах темнеет просто. Но с другой стороны - бесит это всё, знаешь, и может, и лучше б было, чтоб она ушла. Чтоб всё было как раньше… Вот и что мне делать, а? ты бы на моём месте что делала?
– Джаггернаут, я и на своём месте не знаю, что делать.
– Молодец, Алекс. Оба молодцы. Вот теперь они точно не останутся.
– Да уж, как-то это… некрасиво, - пробормотал Саймон.
– Это хотя бы стоило того? - продолжал разнос Магнето, - что-то полезное узнали?
– Ну что, - рыкнула на Алекса Мистик, которой вовсе не улыбалось выслушивать всё это незнамо даже за что, - теперь-то ты скажешь?
– Да, Алекс, поделись, пожалуйста, с коллективом. Дело действительно было в её способности?
Провидец переплёл пальцы рук.
– Можно и так сказать, да. Очень… редкая способность. Думаю, один случай на миллиард. Я, правда, пока не знаю, как её можно применить…
– Ты не мог бы обойтись без лирики и перейти к конкретике? Что за способность?
Телепат спокойно улыбался, явно наслаждаясь происходящим.
– Я не смогу описать словами. Да и думаю, вы мне просто не поверите. Я мог бы показать, что я увидел… Но ведь мы с вами ещё давно договорились, что я не лезу в вашу голову, если хочу жить, так?