– Ну, если дело в страхе…
Мина села, подтягивая растрепавшийся хвост.
– Два страха даже. Страх расстаться с вами и страх внешнего мира. Хотя вместе они один большой страх, да… В конечном счёте, ты была права во всех своих выкладках…
– О господи, Мина!..
– Сейчас ты скажешь, что вовсе не имела этого в виду, и я пойму, что ты просто мой глюк и мне капитально пора передохнуть. Серьёзно, если б я не хотела жить, проще было погибнуть там, в горах. Хотя вообще-то, я жалею, что этого не произошло. Хорошо, что тебе это можно говорить спокойно, ты не будешь закатывать глаза…
Санни покачала головой, хмуро глядя вдаль.
– Я уже говорила, мне не совсем к лицу так говорить, у меня не было ни братьев, ни сестёр, и я понятия не имею, что к ним испытывают. Но знаешь, я тут недавно говорила с Джаггернаутом…
– Забавно, - Мина украдкой потёрла плечо под «лямкой» корсета, задумчиво посмотрела на турник, но мышцы всё же слишком гудели, пожалуй, нет, не сейчас, - мы обе, похоже, как-то часто говорим с Джаггернаутом. Медленно, но верно он выбивается то ли в мыслители, то ли в психологи.
Собеседница фыркнула, поднимаясь.
– Ну, не знаю, зачем это делаешь ты, а мне лично действительно интересно. Так вот, мы рассуждали, что такое команда и для чего она нужна, и он сказал: «Это моя семья, и я за них оторву голову любому»…
– Трогательно, конечно, особенно для того, кого держат практически в строгом ошейнике, но я рассуждаю всё же иными категориями, - Мина ухватилась за протянутую руку.
– Ты можешь ненадолго отрешиться от своей неприязни к Магнето? Может быть, он и властолюбивый маньяк, играющий чужими жизнями, но наверняка у него есть на то причины. Знаешь ли, о нас теперь многие тоже не лучшего мнения… Ну, в общем, мне такая позиция в чём-то близка. То есть, применительно к своей семье я об этом не думала, как-то, знаешь, не требовалось, им никто не угрожал. А теперь они далеко, и не только в смысле расстояния, они моё прошлое, я не думаю о них. Жизнь нас капитально развела, и я ничего не могу для них сделать, а они для меня, а вот вы другое дело. Вот теперь я думаю, что в следующий раз и мне надо выбраться вместе с Керком… Мне надо проверить, могу ли я послать такой импульс, который не усыпит, а убьёт, а это я проверить на Алексе не могу. И да, я ему действительно благодарна, без его помощи я бы не достигла таких успехов…
Разгорячённое тело медленно обнимает холод. Это должно бы вообще-то быть неприятно… ну, тревожно. Перспективы простуды и всё такое. Но в этом месте чередование и сочетание холода и тепла не просто естественно, а является основополагающим элементом реальности, и это становится даже приятно, так что Мина ненадолго прижимается щекой к стене.
– Да, и это тоже повод - я хочу радоваться за ваши успехи, раз собственных пока нет. А… не знаю, зачем я это спрашиваю, конечно… Это, конечно, здорово - что он может прямо показать тебе и дать почувствовать, как работает твоя сила, но - он ведь слышать твои мысли тоже может. Как ты с этим… ну… справляешься?
– Да не знаю, - пожала плечами Санни, - меня это не беспокоит особо. Ну, я понимаю, что должно бы беспокоить, но мне как-то ровно… Думаю, в моих мыслях нет ничего такого интересного. Ну, я ведь не думаю ничего плохого о нём, а что ещё имеет значение? Ту неловкость, которая сперва была - по поводу его увечья, мы прояснили довольно быстро. Всё-таки, я б думала об этом иногда, а я ведь не знаю, как он к этому относится, так что это стоило обсудить. Видимо, это послужило даже дополнительным мостом доверия, и дальше нам работалось исключительно слаженно и гармонично. И это благодаря ему я чувствую сейчас такое воодушевление и у меня, честно говоря, руки чешутся проверить эти навыки в боевой обстановке…
– Ну, думаю, возможности у тебя ещё будут, - Мина отлипла от стены, - вряд ли с одной атаки они откажутся от своей гениальной идеи, те, кто уже начал считать будущую прибыль, действительно так легко не отступают.
– Ничего, мы тоже упорные… На самом деле, это тоже заставляет меня смотреть и думать, что с тобой происходит, как ты это всё переносишь. Для меня-то мысль о том, что мы так отрабатываем своё нахождение здесь, вполне нормальна, а точнее, дело просто в нашей с Керком личной кровожадности, которую у нас теперь есть возможность реализовать…
– Надеюсь, ты не считаешь меня законченной пацифисткой. Так может показаться из-за того, что мне тупо нечем шарахнуть врага, но как могу, я работаю над этим. Может, это тебя тоже беспокоит, но мне не хотелось бы всю оставшуюся жизнь плестись у вас в тылу. Для меня это важно. И не только потому, что я не очень-то стою, чтоб вы стояли вокруг меня плечом к плечу всю оставшуюся жизнь. Керка держит жажда мести, это правда. И тебя тоже, потому что этого чувства на одного Керка много, и он делится им с тобой. А мне что же, не за кого мстить?
– Мина…
– И они тоже это прекрасно видят, и могут использовать, ну да и хрен с ним. Если мне это даст чуть больше возможностей - то и спасибо за это.
Они прошли между двух колонн, где вчера Саймон пытался добиться от своего щита невозможного. Мина отметила, что колонны покрыты глубокой сетью трещин, в одной из которых тускло блеснула арматура. Сколько-то они ещё выдержат.
– Ты не думаешь так на самом деле.
– Откуда ты знаешь? Ты вроде мысли пока не читаешь. Да… неловко, конечно, спрашивать, но раз уж зашёл разговор - у тебя я могу решиться спросить, у самого Алекса нет. Как он это получил?
– Почему не можешь спросить у него - ещё допустим, понимаю, а зачем ты вообще это хочешь знать?
А здесь тренировались они. На полу ещё виднеется чёрный след от сожжённой Керком конструкции.
– Затем же, зачем и ты. Санни, если ты считаешь, что я его ненавижу, то вот это не так.
– Ненависти у тебя, что ли, только Магнето удостоился?
– Вообще скверно обсуждать человека у него за спиной, но вот такая я пока что дрянь, что не могу подойти и спросить вместо здрасьте. А это действительно важно для понимания человека, живущего с тобой всё-таки под одной крышей.
Санни отрешённо провела рукой по свежесколоченной деревянной мишени. Да, ненадолго их хватает, а таскать сюда доски, наверное, хлопотно. Но что поделаешь, пирокинетику нужно тренироваться на горючих материалах.
– Ну не знаю, насколько легко это понять… Ему, в отличие от нас, с семьёй не повезло. Ну, прямо совсем не повезло.
– Что?
– Они пытались его убить.
Фраза простая, короткая, и почти жизненная обыденность. Но мороз по коже продирает. Ну да, чтоб понимать, что он чувствовал, что, возможно, чувствует до сих пор, мало одних благих намерений и общей крыши над головой. И вполне вероятно, он не очень жаждет обсуждать это с каждым участливым. Наверное, действительно не стоило об этом спрашивать. Теперь как-то беречь от него неизбежные мысли - а могла миссис Крамер дойти до такого, если б всё дальше текло своим чередом, как сперва, помнится, казалось менее безумным, более правильным? Это уже чересчур, да, таких наговоров на родителей никто не должен себе позволять. Но Алекс-то, наверное, тоже вправе был думать, что такого чересчур в жизни не бывает, а если бывает - где-то далеко, в чужих, диких мирах.
– Надо бы мне тоже, как и тебе, заняться физподготовкой. Мне, конечно, достаточно и нежного прикосновения, чтобы отправить противника в нокаут, но иногда и по морде врезать требуется. После этого, знаешь, так приятно ноют кулаки… В детстве, ну, когда мне было лет 10, я дралась много и со вкусом. Это потом подросла и решила, что как-то несолидно…
– Принципиально не говорю, что Джаггернаут на тебя дурно влияет.
– Да иди ты!.. Кстати, да. Не прерваться ли тебе уже на обед? Рагу, думаю, как раз дошло…
– Идёт. Только сначала я всё же в ванную.
Да, хочется надеяться, Санни поняла всё как надо. И единственной проблемой будет… как теперь мыться-то! Ещё можно попытаться пропихнуть мочалку под крестовину спереди, а вот сзади уже так не извернёшься. Ну да, кого б волновали такие тонкости-то… В рамках тренировки контроля эмоций, предложить, чтоб он ей теперь спинку и тёр? Ладно… с какой только невыносимой хренью люди в истории не жили. Корсеты всякие, замысловатые головные уборы… ну, это хотя бы не круглосуточно носить приходилось, но за день тоже можно с ума сойти. Ну, ещё вон у африканцев и всяких островитян много разного… специфического пирсинга. Тут не представить, как люди и с обычным-то живут… В общем, привыкнуть можно ко многому. Да, в этой штуке, вообще-то, даже спать больновато, но приловчиться можно. По крайней мере, это отвлекает от неприятного ощущения, что не до конца откровенен с близкими людьми. Хотя, Санни-то такой уж ли эталон откровенности? Для неё нет каких-то особо запретных или болезненных тем, если даже Алекса она не стесняется. Но самой-то заговаривать о чём-то - другое дело… Керк сказал, она очень скрытная. Если у неё прямо спросить, есть ли у неё некий личный мотив, кроме не раз уже озвученных, она, наверняка, ответит, конечно… Но как-то не по себе о таком спрашивать и слишком по-дурацки будешь себя чувствовать, если ошибёшься.