Глава 24
Наташа волновалась: сегодня больная Нина должна была вернуться из реабилитационного центра обратно в дом инвалидов. И она вернулась. К сожалению, чуда не произошло, состояние женщины осталось прежним. Но этот взгляд, Господь всемогущий, этот взгляд! Он вцепился в Наташу, подобно псу бойцовской породы, чтобы не отпускать её в течение всего дня.
А завтра Наташа должна была встретиться с неким Оливом, который должен её тщательно проинструктировать перед встречей со своей невестой. Наташа металась и плакала без причины. Она то и дело стремилась в комнату к Нине, чтобы потом выбежать оттуда, вытирая слёзы.
А ночью стало совсем плохо. Нина ворочалась в казённой кровати и громко кричала во сне. Немая Нина кричала! А звала она своим криком её, Наташу. И только, когда санитарка вошла в её комнату и сопровождаемая испуганным взглядом медицинской сестры, взяла Нину за руку, больная женщина упокоилась и заснула, не разжимая ладони.
Олив произвёл на Наталью странное впечатление. С одной стороны, вроде бы красив, если не считать золотого сверкающего зуба, модно и дорого одет, хотя и во всё тёмное, но с другой… был в нём что-то даже не отталкивающее, а противное, противное её, Наташиной, человеческой природе. Но что именно она не могла объяснить даже себе. Олив поглядывал на Наташу сверху вниз и в силу роста, и в силу характера. Он категорически запретил санитарке дома-интерната говорить, что она работает в этом самом доме-интернате.
«Сноб,» – брезгливо подумала Наташа. А после того, как он заявил, что работает в комитете по борьбе с бедностью, поразилась: «Так они бедняков там умерщвляют что ли?»
Встреча с необыкновенной девушкой Катей должна состояться через пять дней. За это время Наташа должна была твёрдо уяснить о себе некоторые вещи: а) она студентка юридического университета, б) её мама – сестра мамы Олива, в) она подрабатывает в библиотеке, дальше следовали и г, и д, и прочие буквы, но от растерянности Наталья запомнила только то, что запомнила.
***
Наташа вглядывалась в Катеринины глаза и пыталась понять, для чего этот тип Олив устроил подобный розыгрыш. Катя казалась рассеянной: отвечала невпопад и нервно улыбалась. Олив злился, он серьёзно рассчитывал на удачные последствия этой встречи, но и этот план отвратительно попахивал провалом.
– А где вы работаете? – поинтересовалась Катя у Натальи.
– В…– Наташа на секунду запнулась, а затем уверенно продолжила, – доме инвалидов.
При этом девушка, как показалось Оливу, нахально взглянула в его тёмные глаза. От Катерининой рассеянности не осталось и следа, она вся как-то встрепенулась, щёки её сначала побледнели, а потом ярко зарделись:
– Мне вас сам Бог послал! – воскликнула женщина, почти перейдя на визг.
Олив насторожился. Как это Бог? Это он, Олив свёл их вместе. Но Катя, схватив Наташу за одну руку, в другую взяв верхнюю одежду, свою и девушки, уже волокла санитарку на улицу, прочь из кафе.
***
– Мне всё-таки может понадобиться твоя помощь, – стыдливо опустив глаза, произнёс Олив.
Михаил широко распахнул свои, голубые, и улыбнулся:
– Я же говорил, что, если мы объединимся, то справимся быстрее и лучше!
– На твоём месте я бы так не радовался.
– На моём? Ты хочешь быть на моём месте? Значит, пославший меня был прав? – обрадованно спросил Миша.
– Не надо так буквально воспринимать мои слова, – досадливо поморщился Олив. – Кажется, я сделал глупость, боюсь, как бы нам это не навредило.
– Какую глупость? – насторожился Михаил. Хотя, конечно, он знал, что Олив совершил в своей жизни не мало глупостей. Да, в общем-то, и вся его жизнь, по мнению Михаила, была одной большой глупостью.
– Если говорить в общем, то она… они… скорее всего скоро посетят дом инвалидов, и я не знаю, какие последствия это будет иметь для нашего дела.
– Как посетят? Да они даже вспоминать об этом не хотят!
– Теперь, видимо, захотели, – процедил Олив.
– Но ведь сначала они должны разобраться и понять, потому что…
– Теперь с них нельзя спускать глаз.
– Впервые я согласен с тобой, – пробормотал Миша.
– Может быть, и голос в ухе пропадёт, раз мы теперь заодно.
– Я тоже от него не в восторге, – уголки Мишиных губ дрогнули, и он опрометчиво протянул вперёд руку для пожатия.
Олив пренебрежительно скривился, но затем, подумав, тоже протянул руку. Небеса не разверзлись, гром не грянул, землю не тряхнуло. Ничего особенного не произошло, просто параллельные прямые наконец-то пересеклись на планете Земля.