Я сделала так, потому что знала: первым источником воды на маршруте будет Хаусер Крик, маленький ручей на шестнадцатой миле пути. Было 1.30 дня, солнце стояло высоко, воздух был сухим, а земля сухой и белой, как мел. Итак, мне нужно было пройти 16 миль по пустыне до Хаусер Крик. Теперь у меня не было выбора. Я должна была это сделать, чтобы не умереть.
Я побежала быстрее. Сама мысль добежать до Канады от Мексики была смешной. Я отправилась в путешествие, чтобы разрешить проблему, у которой не было решения. Быть грязной с засаленными волосами, подгоревшей на солнце, с ноющими ногами и руками и испытывать всякие лишения было бы забавно на время выходных, но теперь это становилось образом жизни. Я избрала жизнь бездомного на пять месяцев, жизнь в палатке, в грязи и одиночестве. Я не могла уйти от изнасилования, от бездушных вопросов брата, от долгой глухоты матери. Моя сверхлюбящая мать обернулась стеной. Моей легкой дорогой стала Тропа Тихоокеанского хребта. Мои мягкие розовые ножки станут бесчувственными, мои ноги загрубеют, они не будут ощущать мягкости при ходьбе.
Я могла идти в прекрасное место, где никто меня не знает, и начать все сначала. Я могла что-то чувствовать, даже если это были ноющие ноги, покрытые волдырями. Я хотела пройти весь великий путь, этот путь, от начала до конца. Дорога раскрывалась перед моими ногами.
Я буду идти до тех пор, пока она не скроется в тумане и зелени северного Вашингтона, до самого конца. Я пройду через всю страну. Я пройду дорогу, избавившись от своей полноты, печали, от года, когда меня изнасиловали. ТТХ уведет меня в другой мир, через печаль, которую я ощущала, от нее.
Глава 5
Угрозы пустыни
Солнечные блики мешали смотреть. Пустыня была белой, словно свет, и безграничной. Небо было бескрайним. Не было птиц. Ни одного дымчатого клочка облака. Тем не менее меня преследовала дурацкая мысль, что за мной кто-то наблюдает.
На изгибах пересекающихся дорог, петляющих среди кустов и стволов колючей юкки, трепетали на смертельной жаре, поглощая солнечные лучи, пустые пакеты от чипсов и бутылки из-под газированной воды, обертки от конфет, еще не полностью выцветшие на солнце. Этот мусор был свежим. Я думала, что буду здесь совершенно одна, однако было очевидно, что какие-то люди проходили это место, и не так давно. Затем я увидела возле кактуса две пары самодельных обмоток для ног, изготовленных из старых разрезанных ковриков. Они должны были скрыть на пыльной почве отпечатки ног нелегальных мигрантов, пересекающих границу. Подобно необъяснимой тени на стене спальной комнаты, этот мусор вызывал в воображении невидимые опасные образы. Как моя отлетевшая пластмассовая пуговица. Ощущение чьего-то присутствия. Пройдя дальше по белой как кость тропе, я заметила медленно двигающуюся фигуру мужчины. Он тяжело дышал, приближаясь ко мне – нет, это был мальчик. На вид ему было лет четырнадцать. Его каштановые волосы бились о шею; он согнулся, чтобы лучше видеть меня. Я остановилась и стояла, не шевелясь, также стараясь лучше его разглядеть. Он смотрел на меня, а затем послал воздушный поцелуй и свернул с дороги в колючие заросли и пыль открытой пустыни. С ним никого не было. У него не было никакой ноши.
Мы находились примерно в семи милях к северу от границы, и мне было интересно, знает ли он, куда направляется. Моя длинная пыльная тропа была прямой и простиралась прямо в открытую пустыню. Установленный маршрут был довольно устрашающим. Мальчик теперь казался меньше, опять как коричневая точка. Я очень надеялась, что мальчик дойдет, куда ему нужно.
Я посмотрела на дорогу, на бледную пыль, поднимающуюся в бесконечном солнечном сиянии. Путь не кончался. Я прошла еще мимо обмоток из ковриков, выброшенных, как пластмассовые маски после маскарада. Я чувствовала опасность. Я была уверена, что рядом со мной были люди, но я их не видела. Я миновала квадратный желтый знак с надписью «¡Cuidado! No exponga su vida a los elementos. ¡No vale la pena!»
Перевода на английский язык не было, но я поняла, что там было написано: «Внимание! Не подвергайте свою жизнь опасности. Это не стоит того!»
Там также было нарисовано солнце, кактус, гремучая змея и перечеркнутые волны воды – воды нет. Такими были угрозы пустыни, а люди, сталкивающиеся с ними, иногда умирали на пути к жизни в этой стране. Тогда я вспомнила об историях, которые когда-нибудь мне придется рассказать своим детям: как я бросила колледж, будучи изнасилованной. Ушла в добровольное изгнание, пересекая пустыню. Я ощутила внутренний жар от мысли, что могу навсегда остаться изгоем после всего этого.