Город тогда чеканил собственные монеты, и другой дед Фуггера, Франц Базингер, управлял монетным двором. Он разбогател, присматривая за тем, как работники наполняют формы расплавленным серебром и отливают монеты. Якоб-старший женился на дочери Базингера Барбаре. Спустя всего несколько месяцев после свадьбы власти поймали Базингера на недоливе серебра в монеты – кое-где это считалось тягчайшим преступлением – и заключили в тюрьму. Якоб-старший помог тестю выплатить долги и освободиться. Базингер не терял времени даром. Едва выйдя из тюрьмы, он бежал в Австрию и, вопреки своему криминальному прошлому, стал начальником монетного двора в Галле, городке неподалеку от Инсбрука, столицы Тироля.
Барбара обладала тем же талантом к бизнесу, что и ее свекровь Элизабет. Надо признать, это были настолько замечательные женщины, что, пожалуй, именно они, а не предки Фуггера по мужской линии наделили Якоба-младшего его достоинствами. Подобно Элизабет, Барбара пережила своего мужа почти на тридцать лет и выбрала бескомпромиссную стезю не желающей повторно выходить замуж вдовы. Подобно Элизабет, она вывела семейное предприятие на более высокий уровень, вкладывая прибыли в развитие и покупая и продавая ткани даже в больших объемах, чем делал ее муж. Впрочем, это все произошло не сразу. Непосредственной обязанностью Барбары после вступления в брак было рожать детей.
Фуггеры жили в трехэтажном особняке на углу, где старый еврейский квартал сходился с коммерческим центром. Особняк стоял напротив здания гильдии ткачей. Улица под названием Еврейский холм плавно сворачивала за особняком и упиралась в канал. Римляне некогда проложили несколько каналов и облицевали их деревом. В ночной тишине можно было услышать, как вода струится по руслу.
Барбара родила Фуггера 6 марта 1459 года. Якоб-старший возражал против того, чтобы кто-либо из сыновей носил его имя. Но уступил с седьмым сыном. Он провел не слишком много времени с юным тезкой; отец умер, когда младшему Якобу было десять. К тому времени некоторые мальчики – в частности, Ульрих, Петер и Георг – уже подвизались в семейном бизнесе. Еще один, Маркус, стал священником и сумел влиться в ряды ватиканской бюрократии. Два других брата умерли в молодости. Что касается девочек – у Якоба-младшего было три сестры, – Барбара готовила их к выгодным бракам.
Предположительно Якоб смотрел на своих братьев снизу вверх и завидовал их успехам. Впрочем, собственный шанс на приключения и свершения выпал ему достаточно рано. Отказавшись от мысли посвятить сына церкви, Барбара отправила его обучаться в Венецию. В то время Венеция являлась коммерческим центром Европы, этакой пересадочной станцией, где Шелковый путь соединялся с Рейном, где французское вино грузили на корабли, уходившие в Александрию и Константинополь, и где торговцы меняли перец, имбирь и хлопок с востока на рога, меха и металл с запада. Венеция была основана как торговая площадка, и всем в городе заправляли коммерсанты. Деньги занимали умы горожан. Венецианцы, писал банкир и мемуарист Джироламо Прулли, «сосредоточились целиком на торговле». По сравнению с Венецией Аугсбург казался сонной деревней. В этом суматошном, бойком и многолюдном городе обитали 200000 человек, что превращало Венецию в один из крупнейших городов Европы. Торговцы перекликивались друг с другом со складов по обоим берегам каналов. «Кто сосчитает бесчисленные лавки, столь хорошо обставленные, что они мнятся складами? – писал в дневнике священник-путешественник Пьетро Казола. – Они ошеломляют взор». Венеция процветала, и вместе с городом процветали горожане. Хронист Сансовино[5] утверждал, что местные жители спят на кроватях из древесины грецкого ореха за шелковыми занавесями и едят с серебряной посуды. Казола добавлял: «Богатство здесь течет, как вода в фонтане».
5
Имеется в виду Ф. Сансовино, сын знаменитого итальянского скульптора Я. Сансовино и автор ряда исторических хроник, в том числе «Истории Венеции, великолепного города, что не похож ни на какой другой» (1581).