А сейчас, на нечто упавшее рядом, преследователи почти не обратили внимание, и возможно подумав, что я от безысходности и отчаяния бросил в них камнем… но ухнуло знатно, после чего на разные голоса заорали, взвыли и застонали, а я, что есть сил рванул прочь от Пристанища, пригнувшись и прыгая из стороны в сторону ожидая порцию свинца в спину… но миновало лихо, перевалил за пригорок и наподдал еще сильней, аж ноги начало сводить.
Бежали долго, не менее двух часов, периодически останавливались отдышаться, Найда в это время нарезала круги вокруг нас, то отбегала, то возвращалась, втягивала ноздрями воздух, шерсть на холке так и торчала как у дикобраза, но после третьего короткого привала собака успокоилась и я решил искать место для ночлега.
Ночь выдалась холодной, но космическое одеяло из спасательного кита неплохо грело, я и «чумазая» сидели под ним у небольшого костра разведенного в яме и молча смотрели как закипает вода в большой алюминиевой кружке. Собака лежала рядом в позе сфинкса, иногда привставая и поднимая уши в сторону любого подозрительного звука.
— Спасибо тебе, — после продолжительно молчания сказала девчонка.
— Нет, тебе спасибо, — вздохнул я и погладил Найду, которая на это весьма сдержано, один раз все же вильнула хвостом.
— А мне-то за что?
— За то, что заставила меня снова почувствовать себя человеком.
— Человеком… — задумчиво произнесла девчонка, посмотрев на звезды сквозь кроны деревьев.
— Именно! Мы, пережили падение человечества до уровня скотов… кто-то приспособился, кто-то стал зверем, а кто-то добычей, и с каждым пережитым днем сердца людей черствеют, мы забываем, что значит быть человеком.
— Мой брат… он говорил, что мы, ну те, кто остались, цивилизация выживальщиков.
— Доживальщиков! — хмыкнул я, — и где твой брат?
— Там, в Пристанище, его кости в одной из тех куч, что оставили людоеды.
— Ладно, — я высыпал в кружку концентрированного бульона из пакетика, — давай, пей и спать, завтра надо встать до рассвета, а потом долго идти.
— На юг?
— Да. И кстати, как тебя звать?
— Надя, — ответила она и зажмурилась оттого, что обожглась, неосторожно отхлебнув из кружки.
— Не торопись, дуй. Надежда значит… хорошее имя, как раз для наших реалий.
— А тебя как звать? — спросила она и протянула мне кружку.
— Иван.
— Спокойной ночи, Иван, — Надежда достала из своей сумки какую-то тряпку, постелила ее рядом с Найдой и, прижавшись спиной к собаке, закрыла глаза.
— Спокойной ночи, — ответил я, встал, накрыл своих попутчиков одеялом, а сам, с оружием наизготовку, пристроился в кустах неподалеку, завернулся в плащ-палатку и, закрыв глаза, тихо прошептал, — НАДЕЖДА!
4-е место
Последний приют
Андрей Киреев
… «Мария Громова. Дата полета: 1 июня 1959 г.
Причина гибели: Сгорела при испытании самолета с космическим двигателем.
Причина неисправности: Неизвестна.
Последние данные связи: «Не молчите! Говорите со мной! Мне жарко. Мне очень жарко. Отвечайте! Я вижу пламя. Вернусь. Вернусь».
Владимир Заводовский. Дата полета: 15 мая 1960 г.
Причина гибели: Сбой в системе ориентации, которая вместо перехода на траекторию спуска вывела корабль «1КП» на более высокую орбиту. Стал «пленником» космоса.
Алексей Грачев. Дата полета 28 ноября 1960 г.
Причина гибели: В ходе полета корабль «Восток 3» должен был облететь Луну и вернуться на Землю, но вместо этого затерялся в глубинах космоса.
Геннадий Михайлов. Дата полета 4 февраля 1961.
Причина гибели: При попытке отправки космической станции к Венере отказал разгонный блок. Застрял на околоземной орбите.
Последние данные связи: «Почему вы не отвечаете. Скорость падает. Мир никогда не узнает о нас»…
Алексей Белоконев. Дата полета: 9 октября 1961 г.
Причина гибели: Задохнулся в космосе от нехватки кислорода.
Последние данные связи: «Земля, давление нормальное». Через минуту тишины: «Я не слышу Вас. Батареи отказали. Кислород. Ради Бога, что делать? Что? Я не могу. Вы понимаете»? После чего последовало невнятное бормотание.
Последние данные: Получены телеметрические радиосигналы затухающего биения человеческого сердца».
Закончив читать, Полковник захлопнул папку с надписью «Совершенно секретно». Строка ниже гласила: «Отряд №0».
С октября 1957 года два брата итальянца Кордиглия, умудрились из Турина перехватить переговоры первых советских космонавтов. В это время в средствах массовой информации ни о каких полетах в космос не было заявлено. Ноябрь шестидесятого года ими пойман сигнал SOS с корабля, удаляющегося от орбиты Земли. Февраль шестьдесят первого — получена запись задыхающегося на орбите космонавта. Октябрь шестьдесят первого — перехвачено несколько фраз безымянного советского космонавта. Страх в переводе не нуждался. Радиолюбители понимали, что где-то там, в космосе, в очередной раз умирал молящий о помощи человек, пытаясь выйти на связь с Землей.
Никто не узнает, что случилось с этими людьми на самом деле в космосе, что они пережили, находясь наедине с бесконечностью, умирая в полном одиночестве. Задыхаясь на орбите или сгорая живьем в верхних слоях атмосферы, они шли осознанно на этот шаг и лишь на миг, блеснув на небосводе короткой вспышкой, канули в небытие. Что чувствовали они при отказе оборудования, когда отсчет их жизни шел на секунды? О чем думали, проживая последние секунды своей жизни? Они мечтали быть первыми, но так и остались неизвестными. Со временем их имена сотрутся в памяти, уйдут в забвение. Единственное что будет известно об этих самоотверженных людях, лишь то, что они входили в список отряда №0.
Полковник отложил в сторону бумаги.
«Завтра сдам в архив», решил он, выходя из кабинета.
До полета Юрия Гагарина оставалось чуть более одного месяца.
МКС 13 марта 2072 г.
Командир экипажа МКС Олег Симонов любил наблюдать за Землей из обзорного купола. Только отсюда открывался такой неподражаемый вид. Фантастическое лико планеты с высоты в триста пятьдесят километров завораживало. Каждый раз, наблюдая за Землей, он видел совершенно новое, необычное, неописуемое. Белоснежные облака на фоне лазурно-голубых океанов Атлантики, удивительные рассветы, которые на орбите за сутки можно встретить шестнадцать раз, завихрения разбушевавшихся циклонов или свет ночных городов.
Сейчас он наблюдал за Африканской грозой. Сплошные всполохи молний, как расцветающие синевой гвоздики, дрожали в свете. Разряды, расплываясь, тускнели и вновь подхватывались соседними отблесками, соединялись в один светящийся узор, пляшущий и дрожащий в море света на фоне грозовых облаков.
Уже более трех месяцев Симонов с группой космонавтов находился на станции, сменив предыдущий экипаж. На этот раз среди мужского коллектива находилась одна женщина— француженка Адель Дюваль. На первый взгляд хрупкая и слабая, но, как оказалось, весьма упертая и стойкая женщина.
Вместе с Адель и командиром экипажа на МКС прибыл англичанин Оливер Джонсон и американец Билл Хоггард. Бортинженер Виктор Волков остался на станции еще на один срок.
Более девяноста дней пролетели на орбите в исследованиях, словно один миг. Позади были эксперименты в области биологии, физики, космологии и метеорологии. Все они требовали наличие уникальных условий космического полета.
Завтра, на станцию должен прибыть челнок с дополнительным оборудованием продуктами питания и новым экипажем на последующие три месяца. До возвращения домой ждать оставалось совсем недолго.
Симонов с полуулыбкой на лице задумчиво наблюдал, как грозовые тучи сменяются пушистыми облаками, вслед за которыми небо расчистилось и перед ним предстало извивающееся змеей очертание побережья и сверкающий изумрудным оттенком океан.