И, под тяжелый вздох сыскаря, Рем вышел из кабинета, сильно впившись зубами в губу, чтобы не заплакать.
Акт 1. Потерянная невинность (4)
Рем всегда мечтал стать охотником. Эта мечта появилась задолго до того дня, когда старый черный маг вытащил его из когтей монстра и, чтобы вывести мальчика из испуганного шока, подарил ему открывающий камень. Иногда Рем не мог не думать о том, что ему страшно повезло. Открывающие камни стоили уйму денег, да и добыть их для себя без связей раньше двадцати было просто напросто нереально! И это было совершенно несправедливо, ведь открывая силу ребенком, человек мог загадать камню одно совершенно любое желание, а будучи взрослым – уже нет.
Глупо конечно, но Рем тогда пожелал стать самым черным магом.
Теперь он жалел об этом. Иногда ему даже казалось что, может быть, это из-за его желания у двадцать пятого столько проблем. Иногда он даже винил себя за том, что умер раньше времени двадцать четвертый самый черный маг. Однако это было в принципе невозможно. Ведь у Рема бы просто напросто не хватило магии на то, чтобы такое желание исполнилось.
Об этом Рем, правда, предпочитал не думать.
Подходя к дому, он вообще думал только об одном - вот бы отец уже лег спать и неприятный разговор о том, где так долго пропадал сын, был перенесен на утро.
Владения Джуодасов расположились чуть на отшибе. Край огорода, освещенного светом луны - в эту ночь зеленым - лизала узкая, быстрая речушка. Массивный старый дом окружал низенький забор из тонких реек, который Рем всегда перепрыгивал - калитка находилась по его мнению в совершенно неудобном месте. Однако сегодня мальчик проник в огород черед реку, сняв старые кожаные ботинки и засучив штаны.
Обогнув кузницу - небольшой каменный сарайчик, из трубы которого до сих пор поднималась тонкая струйка дыма - Рем прокрался между высоченными помидорными кустами, подвязанными к старым серым палкам. Крупные красные овощи в темноте казались почти черными. Испытывая страшный голод - Рем не ел с самого утра, когда отправлялся в город - мальчик сорвал один помидор, и был готов уже залезть в окно своей комнаты, как столкнулся с огромной неприятностью.
Отец запер окно изнутри на щеколду.
Ничего хорошего это Рему не сулило. День, и так выдавшийся сложным, долгим и нервным, грозил кончиться очередным скандалом. Однако мальчик, обреченно вздохнув, все равно поплелся к двери, резонно рассудив, что хорошенько отругав, его хотя бы покормят.
Однако Рема ждал второй неприятный сюрприз. Тяжелая деревянная дверь тоже была заперта. Причем запрета вовсе не на замок - замка-то на ней в жизни не имелось! Нет, отец ехидно запер ее изнутри, повесив поперек мощный дубовый засов. Рем в отчаянье подергал за ручку, чувствуя, что попал в самую настоящую ловушку. Чтобы проникнуть внутрь ему теперь пришлось бы постучаться, а постучаться значило разбудить отца и вызвать его тем самым на разговор.
Правда, имелся еще один призрачный шанс пробраться в дом незамеченным.
Тяжело вздохнув, Рем двинулся к окну комнаты своих сестер - старшей и младшей. Сестрички всегда его выручали и относились с пониманием, не то, что отец. Рем отвечал сестрам тем же. Старшей уже почти исполнилось семнадцать. Она не училась, как Рем, а дважды в неделю работала неполный день в канцелярии Дома Милосердия, надеясь, что в двадцать лет ей выпадет белый билет и она сможет стать целителем как мама. Младшей же хоть и было уже десять, но она отчего-то не разговаривала, да и вообще вела себя порой очень странно. Пусть все считали ее слегка сумасшедшей, Рем свою младшую сестренку обожал и всегда защищал от деревенских мальчишек и собак.
Пробравшись к окошку, рядом с которым рос высоченный, лучащийся довольством подсолнух, Рем осторожно, одними пальцами, постучал по стеклу. Постучал, и тут же чуть не получил оконной рамой по носу. Створки распахнулись так резко, что Рем едва успел отпрыгнуть. Из комнаты тут же хлынул тусклый свет алхимической лампы, денег на магическую у Джуодасов не имелось.
- Ну, и где мы шлялись?
Голос отца, чей силуэт заполнил весь оконный проем, сквозил басовитым ехидством. Мужчина был огромен. Его могучие плечи касались откосов, косматая рыжая борода обрамляла лицо а толстые, мускулистые руки были сурово скрещены на груди.