К слову документ Рем нашел год назад и от расстройства сжег, понадеявшись, что во время проверки произошла какая-нибудь ошибка, и при повторной он сможет прочитать много больше. Ему все думалось, а не переволновался ли он тогда просто-напросто? Проверяли-то его при очень и очень необычных обстоятельствах...
- Я. Все равно. Стану. Черным. Магом... - зло прошипел Рем в лицо отцу. - Вот увидишь! Я стану черным магом и сам двадцать пятый вручит мне почетную медаль! Я убью столько монстров, сколько не убивал за свою жизнь ни один черный маг, набью до отказа ворами и убийцами тюрьмы, и обо мне будет писать в новостной книге!
- Конечно, о великий маг, способный читать только три строчки, - ехидно сказал отец, отпустив его руку. - Как пожелаете. Но до этого - снизойдите-ка вы до клубники. Доброй ночи!
И с этими словами мужчина захлопнул окно, оставив подавленного Рема в ночи с лампой в руках. Рыжий был так зол, что в гневе с силой пнул подсолнух. Противный цветок качнулся и тут же огрел Рема своей большой головой по лбу. Разозлившись еще больше, мальчик с силой зашвырнул лампу в клубнику и взвыл, обратив взгляд к треклятой зеленой луне! Его никогда в жизни еще так не распирало от гнева и желания доказать всем вокруг, что он не просто глупый болтун, что он действительно что-то может.
Потому, повинуясь внезапному озарению, Рем направился к кузнице. Он накинул на плечи отцовский дорожный плащ с капюшоном, который тот, по слухам, носил когда еще был не обычным кузнецом, а самым настоящим охранявшим повозки торговцев наемником. В старом, обветшавшем и лишившемся одной петли сундуке он нашел стальной кинжал в локоть длинной и, злясь на весь свет, кинулся прочь от ненавистного дома и ехидного отца. И направился он в сторону треклятой Вартской деревни, намереваясь выместить на поселившемся там монстре все свое негодование.
Акт 1. Потерянная невинность (5)
Несмотря на то, что Рем не мог колдовать, он всегда пытался как можно больше делать хороших, героических вещей. Конечно, при всем при этом он еще и дрался изредка с кем-нибудь, потому репутация в Бланке и окрестных деревнях у него была спорная. Рыжего мальчишку - а в Рубиновом краю рыжих не водилось - почти все знали. Старики частенько звали его за десяток мелких красных ма, местных денег, нарубить дров или натаскать воды. Однажды Рем даже, по просьбе одной милой старушки, изловил в силки хитрющего рыжего лиса, воровавшего кур. Но с другой стороны дети, зная о склочном характере Рема, не особенно стремились с ним дружить. К тому же из-за того, что мальчик вечно пропадал в лесу, его считали странным.
Что до Рема - он своей репутацией очень гордился. И особую гордость у него вызывали воспоминания о помощи девушке из Вартской деревни, от которой он год назад буквально не отходил пару месяцев. Рем вообще всегда очень хорошо ладил с девчонками, но здесь был совершенно особенный случай.
Потому что у той девушки, совсем как и у Рема, умерла мама. А ей только-только исполнилось семнадцать.
Девушка от тоски сильно заболела, и все жители Вартской деревни очень за нее переживали. Да что там - даже из окрестных деревень несчастной сироте приносили поесть и помогали по хозяйству. Рем же у нее почти поселился. Он веселил девушку как мог, стараясь не оставлять одну надолго, таскал ей каждое утро букетики лесных цветов и даже подарил своей единственный боевой трофей - пушистый хвост хитрого лиса. В общем, делал все, чтобы она перестала грустить.
И девушка справилась. Она устроилась на работу - один из деревенских пристроил ее на мануфактуру складывать по ящикам посуду. С тех пор сирота усердно трудилась и даже вроде как по слухам даже завела себе парня из города и собиралась замуж. Рем же постепенно начал ходить к ней все реже и реже, и в конце концов перестал ходить вовсе.
К своему стыду, направляясь в Вартскую деревню, Рем никак не мог вспомнить ее имени. Впрочем, это было не особенно удивительно - с именами ему всегда приходилось туго. Да и каким надо быть головастым, чтобы запомнить всех приятелей, которых у Рема насчитывалась добрая сотня. Только вот друга - настоящего, чтобы раз и навсегда - у него не имелось.