Все ее друзья, все эти сильные, но маленькие и еще неопытные маги, каждый раз умирали один за другим. Последним же всегда отправлялся на тот свет Лео. И каждый раз они твердили ей одно и то же, одно и то же.
«Света, отмотай время. Прошу тебя, отмотай время, не дай нам умереть, верни покойника к жизни».
Они просто не понимали, что Света отматывала время сотни раз, сотни раз пыталась предотвратить страшное, неизбежное, но каждый раз у нее ничего не выходило. Она думал – ну ладно, я потеряю одного, но сохраню всех остальных. Но время издевалось над ней. Время не хотело меняться. Оно хотело отнять у нее всех до единого друзей.
А потом она не выдержала.
Последний раз она перемотала время назад на четырнадцать лет.
Щелкнув телефоном, Света осмотрела трещину. Да, в тот день у нее на сердце тоже образовалась трещина. Болезненная рана, которая болела, гноилась и заражала кровь. Она просто вырвала из своей жизни такую любимую занозу под названием Лео Селтис. Вырвала и жила с оставшейся болячкой четырнадцать лет, не залечивая, а каждый раз расковыривая, будто пытаясь себя наказать.
Зачем она пришла сюда теперь? Что она ожидала здесь увидеть? Зачем она цепляется за прошлое? Ну да, остались по всему миру излюбленные числа двадцать пять, которые Лео ставил везде и всюду, считая, что они принесут ему удачу. После стольких перемоток аномалия неудивительна. И то, что его брат-близнец стал самым черным магом, тоже не так уж и необычно, пусть и жаль, что законное место не досталось Рему. Ну что поделать, если у человека такой выдающийся дар?
Света включила камеру и навела ее на небо. В воздухе над лесом и правда висело серебристое число двадцать. Ветер развевал оставленные кем-то белые лоскутки, привязанные к ветвям деревьев.
- Думаешь, избавилась от меня, и все закончилось? – раздался знакомый голос из динамиков.
Вздрогнув, девочка, которой на деле было уже к сорока из-за постоянных перемоток, чуть не выронила телефон. Она перевела камеру на огромный комок окаменевших тел и увидела сидящего на них мальчика. Мальчик был хрупким, худощавым, с неприятным лицом. Всю его шею, лицо и плечи покрывали солнечные ожоги, белая рубашка висела мешком. Глаза косили, в улыбке зубы плясали, кривясь в разные стороны. Пронизанные венками уши торчали. Однако, несмотря на уродство, Света была некогда до смерти в него влюблена. Была влюблена, до того как совершила самое страшное преступление в своей жизни… преступление, за которое ненавидела себя все последние четырнадцать лет…
- Лео? – удивилась она.
- Как не стыдно, - продолжал насмешливый голос из динамиков. – А я думал, что нравлюсь тебе. Влюбился как дурак, а ты… ты навела на моих родителей убийц. Променяла меня на Илитрина? Польстилась на его фальшивое, красивое личико?
- Но… как ты выжил? – попятившись, спросила она. – Как тебе это удалось? Почему ты здесь?..
- А выжил ли? – Лео задумчиво посмотрел на собственную руку, а потом, спрыгнув с камня, медленно начал приближаться. Его не было в реальном мире, казалось, он существовал исключительно в ее телефоне. Но это однозначно было не так. – Ты ведь убила меня, еще и проверить пришла потом в наш с родителями дом. Подумай, а не сделала ли ты таким образом какого-нибудь незаписанного в книгах монстра?
Света нахмурилась. Это был вовсе не тот Лео, которого она помнила – тихий, спокойный, обо всех волновавшийся мальчик. Перед ней действительно стояло какое-то чудовище. Чудовище, которое, видно, помнило все, что произошло.
- Впрочем, - продолжал призрак, сделав еще два шага в ее сторону, - я точно не монстр. Монстр – это тело без души. А я – душа без тела. Застрял по твоей вине здесь, ни жив, ни мертв. Но знаешь… мне это состояние даже нравится.
Он оказался к Свете вплотную и заглянул прямо в камеру своими лазурными, раскосыми глазами.
- Такие замечательные силы, - сказал он. – Теперь я чувствую твои перемотки. И даже если ты снова вернешься на четырнадцать лет назад и сохранишь мне жизнь, я – останусь. Потому что это уже будет какой-то другой я. Забавно, правда?