— Хочешь?
Я морщусь, магия момента меня немного отпускает.
— Нет.
— Да, сигарета была в кроссовке всего пару минут.
— Я не против кроссовки.
— А… — Она приподнимает бровь. — Ты против курения. Это не принято в ваших высших кругах, да?
Я знаю, что она смеется надо мной, по ее глазам, когда она зажимает сигарету зубами и достает зажигалку.
— Делай, как хочешь.
Она поджигает сигарету, я продолжаю наблюдать, очарованный, испытывающий отвращение и восторг одновременно.
— Ты ведь знаешь, бабушка это не одобряет.
Какой у меня хриплый голос! И почему я не могу оторвать глаз от ее губ?
Она медленно затягивается и облизывает губы, чтобы помучить меня еще больше.
— Не моя проблема.
Вызывающий огонь оживает в ее глазах, и я хмурюсь, не обращая внимания на то, что сквозь облегающую белую футболку могу видеть черный контур ее бюстгальтера.
Кто вообще носит черное под белым?
Тот, кто не любит подчиняться. Бунтарь. И видит бог, за эти годы бабушка повидала их немало. Похоже, Саммер — не исключение.
— Ты живешь под ее крышей, она присматривает за тобой, так что это и твоя проблема.
Она встречает мой пристальный взгляд, ее глаза скользят по мне, будто она впервые по-настоящему видит меня. Ее губы изгибаются.
— Ты собираешься наказать меня?
Я сдерживаю проклятие. Она что, играет со мной? Или искренне флиртует?
Как бы то ни было, у меня нет ответа. Мое молчание заставляет ее тихо смеяться, потом она отворачивается и смотрит на воду.
— Надолго ты здесь?
Мне понадобилось пару секунд, чтобы сформулировать ответ:
— Разве бабушка не сказала?
— Нет.
Она, томно вытягиваясь, откидывается на локти. По моим венам разливается жар. Я забываю, о чем мы говорили, и понимаю, что она поймала мой взгляд, когда я бесстыдно разглядывал ее. Краска заливает мои щеки, пульс зашкаливает.
А ее все это ничуть не волнует. Напротив, она наслаждается ситуацией. Ее смешок звучит очень кокетливо, а покусывание губ выглядит еще более кокетливо.
— Я останусь до сентября, до нового семестра в университете.
— Эдинбургский университет?
Я киваю. Она тихо присвистывает, снова окидывая меня пристальным взглядом. Ее пульс учащается, глаза темнеют. Мне знаком подобный взгляд. И я хочу действовать в соответствии с этим. Желание сжигает меня, несмотря на то, что я не должен пересекать эту черту, даже если она сама, вероятно, пересекала много раз. Она нарушает напряженное молчание.
— Итак, у нас впереди целое лето вместе. Как весело.
— Ты думаешь? — Каждое слово дается мне с трудом.
— А ты нет?
Ее глаза встречаются с моими. В моем сознании танцуют образы. Неправильные. Заманчивые. Сумасшедшие. Будто она проецирует на меня свое представление о веселье. Но ее и мое представление о веселье вовсе не одно и то же.
— Хм, знаешь, мое пребывание здесь только что стало намного лучше.
И она с любопытством в глазах поворачивается ко мне. Я жду, пока она еще что-нибудь скажет, но она молчит. Ее голубые глаза притягивают меня все сильнее, пока я не перестаю дышать, вынужденный разрушить ее чары.
— Что?
— О, Эдвард, мы отлично поладим.
— Думаешь?
Она игриво подмигивает мне, наклоняется ближе, ее голос становится хриплым шепотом.
— Я знаю это.
Она прикусывает губу, ее взгляд падает на мои губы.
Клянусь, я мог бы поцеловать ее…
Я хочу, мое тело переполнено энергией, чтобы сделать именно это, но я не делаю.
Я хочу чего-то большего.
Я хочу узнать ее лучше.
Я хочу проникнуть под панцирь бунтарки и добраться до девушки под ним.
И на это у меня все лето.
Глава 1
Саммер
— Ну же, давай, давай!
И Я барабаню пальцами по колену, мой взгляд прикован к сверкающим зеленым цифрам — часам на приборной панели такси. Я опаздываю. Пробки бампер к бамперу, никто никуда не едет.
Здесь всегда так? С тех пор как я была в Эдинбурге, да и вообще в Великобритании, прошли годы. Все такое безумное.
Я привыкла к открытым пространствам, горам, пляжам и людям, которые ведут себя так, будто обладают всем временем мира и свободой, чтобы наслаждаться этим миром.
Но здесь все другое. Серый моросящий дождь, люди, перебегающие от одного здания к другому. В костюмах и ботинках. Скучные и ворчливые.
Мой взгляд возвращается к часам, и я закусываю губу.
Мне нужно было приехать месяц назад. Не сейчас, и не по просьбе мужчины, которого я даже не знаю, от имени единственной женщины, которую я когда-либо любила.