В ТОМ, моем времени, Михеев достаточно успешно выкрутился. Именно он ведет дело Павлова и командиров Западного фронта, в том числе Климовских, которых быстро осудили и расстреляли. Вёл дело и советовал арестовать маршала Кулика, обвинив того в трусости, финалом его деятельности стал Киевский котел. Будучи начальником Особого отдела Юго-Западного фронта покрывал «деятельность» Кирпоноса, старался опорочить генерала Василия Ивановича Тупикова, который, будучи начальником штаба Юго-Западного фронта слал в ставку подлинные отчеты о состоянии дел, добивался эвакуации войск из Киевского мешка, но ничего сделать не смог. А вот предателю удалось при отступлении, при попытке вырваться штабу фронта из окружения, навести на отступающих немецкие войска. В том бою погибли Кирпонос, Тупиков, многие командиры 5-й армии. Михеев, как старший по званию, возглавил остатки отступающих, скорее всего, хотел сдаться, перебежать, но сначала был ранен в ногу, что мешало перейти на сторону врага, да и коллеги из Особого отдела бдили. Погиб от случайной пули в бою у села Жданы нежданно-негаданно.
Прочитав записанное мной по памяти обвинительное заключение по кулику, Сталин очень спокойно заметил:
— Этого быть не могло. Кулик, конечно, человек не самого великого ума. Это верно. Но храбрости ему не занимать. И шкуру свою он так спасать не будет. Не верю.
Очень неожиданным оказалось и то, как сотрудники Лаврентия Павловича сумели установить связь Михеева с Отто Куусиненом. Казалось бы, ну и что, что парень из Кеми, что в тех краях руководил тот самый Отто Виллевич… Тут и зацепки нашлись. Общие знакомые, интересные дела. Иначе никак не было ясно, почему молодой крепкий и вполне сознательный чекист пошел на предательство Родины. А тут, порылись, копнули поглубже, и за вполне лояльной, преданной делу партии и государства личностью открылся беспринципный карьерист, которого удачно прикрывали и тащили наверх, а ведь от беспринципности до предательства всего один шаг.