Только один человек знал, в каком напряжении жил Роммель. Своей жене Луизе-Марии он доверял все. Менее чем за четыре месяца он написал ей более сорока писем и почти в каждом письме излагал новый вариант высадки союзных сил.
30 марта он писал: «Март заканчивается, англо-американские войска не атакуют… Начинаю думать, что между ними нет доверия и понимания».
6 апреля: «У нас напряжение растет день ото дня… Возможно, недели отделяют нас от главных событий».
26 апреля: «Моральное состояние в Англии плохое… Одна забастовка следует за другой… Призывы «долой евреев» и к миру становятся все громче… Это не та ситуация, при которой можно начинать рискованное предприятие».
27 апреля: «Сейчас мне кажется, что британцы и американцы не могут объединиться для решения своих задач».
6 мая: «На горизонте не видно ни англичан, ни американцев… С каждым днем мы сильнее… Я почти уверен в нашей победе… Может быть, это произойдет 15 мая или в конце месяца».
15 мая: «У меня нет больше возможности обстоятельно инспектировать войска… потому что никто не знает, когда начнется вторжение. Мне кажется, что до начала событий здесь осталось несколько недель».
19 мая: «Возможно, мне придется вступить в дело раньше, чем думал… Я сомневаюсь, что появится возможность провести несколько дней в июне вне места службы. В данный момент это представляется невозможным».
Но возможность представилась. Одна из причин, которая позволила Роммелю покинуть расположение своих войск, была его собственная оценка намерений союзников. Ему был представлен недельный рапорт группы армий «В». Это была детальная оценка обстановки, которая к середине следующего дня должна была быть направлена в штаб фельдмаршала Рундштедта (по немецкой военной терминологии «OB-West»). Оттуда, после соответствующей обработки, рапорт становился частью полного отчета о театре военных действий, который направлялся в штаб Гитлера (OKW).
Из рапорта Роммель уяснил, что силы союзников «находятся в высокой степени готовности» и наблюдается «увеличение потока сообщений, направляемых французскому Сопротивлению». Но далее говорилось, что «предыдущий опыт свидетельствует о том, что указанные факты не следует обязательно рассматривать как прелюдию к скорой попытке вторжения…».
В данном случае Роммель при оценке обстановки сделал неправильный вывод.
Глава 3
В кабинете начальника штаба, который находился прямо по коридору за кабинетом Роммеля, тридцатишестилетний адъютант командующего капитан Хельмут Ланг готовил утренний доклад. Роммель привык знакомиться с последними данными рано утром, чтобы потом за завтраком обсудить их со своим штабом. Но сегодня доклад не содержал ничего особенного; по всему фронту было спокойно, за исключением обычных ночных бомбардировок в районе Па-де-Кале. Сомнений не возникало: продолжительные бомбардировки указывали на то, что союзники выбрали берег Па-де-Кале для десантирования.
Ланг посмотрел на свои часы. Было начало седьмого. Они должны тронуться ровно в семь. Путешествие обещало быть приятным. Ехать должны были без охраны; только две машины: самого Роммеля и вторая, принадлежащая полковнику Гансу Георгу фон Темпельхофу, который должен был ехать вместе с ними. Командиры частей, через расположение которых они должны проезжать, как всегда, не были предупреждены. Роммель не любил лишней суеты и парадности, ненавидел щелканье каблуками, рапорты, эскорты на мотоциклах, ожидавшие его на въезде в каждый город, и вообще все, что отнимало время. Они предполагали прибыть в Ульм около трех часов дня.
Как всегда, для Ланга возникала проблема: что заготовить для ленча. Роммель не курил, пил редко и мало заботился о еде, иногда даже забывая поесть. Часто, когда они с Лангом отправлялись в дальнюю поездку, Роммель на предлагаемом меню обеда часто писал карандашом крупными буквами: «Обычный полевой обед». Иногда он еще больше дезориентировал Ланга, когда говорил: «Если ты добавишь к этому пару отбивных, я возражать не стану». Внимательный Ланг никогда не знал, что заказать на кухне. В это утро, кроме термоса с бульоном, он заказал сандвичи. Он исходил из предположения, что Роммель наверняка забудет о ленче.
Ланг вышел из кабинета и пошел по отделанному дубовыми панелями коридору. Из комнат доносились звуки голосов и стук пишущих машинок. Штаб группы армий «В» был загружен работой. Ланг постоянно удивлялся, как герцог и герцогиня, которые занимали верхние этажи, могли спать в таком шуме.
В конце коридора Ланг остановился перед массивной дверью. Он деликатно постучал, повернул ручку и вошел. Роммель не поднял головы. Он так погрузился в бумаги, что не заметил, что его адъютант вошел в комнату. Ланг знал, что лучше не беспокоить Роммеля, и замер в ожидании.