— Что такое, Сноу?
Форестер посмотрел на мужчину. Его форма казалась совсем новой, видимо, он серьезно относился к своей работе. Форестер мог бы уважать его, даже если ему ненавистен тот факт, что он заперт тут без уважительных причин.
— Парни, что вы собираетесь делать со мной?
Шериф пожал плечами.
— Этого не должно было быть из-за того, что у меня возникли разногласия с вашим сыном и его приятелями. Вы знаете, что это они начали.
Шериф посмотрел Форестеру в глаза, а потом кивнул.
— Я знаю, какой ребенок мой сын, — сказал шериф.
— Уверен, он повзрослеет, — сказал Форестер.
— Надеюсь, это окажется так, ради него же самого.
— Вы не можешь запереть меня здесь, чтобы защитить себя. Вы, по крайней мере, должны предъявить мне хоть какое-то обвинение. Позвольте мне встретиться с адвокатом, сделать телефонный звонок.
Шериф оглянулся и посмотрел на свой стол, где стоял телефон.
— И кому ты позвонишь? — спросил он.
— Моей девушке Эль.
Шериф кивнул.
— Я так и думал, что ты это скажешь.
— Я должен позвонить ей. Она проходит через ад, думая, что я уехал из города без нее.
— Я знаю, сынок, — сказал шериф, и Форестер услышал сочувствие в его голосе.
— Так вы позволите мне позвонить ей?
Шериф сел на скамейку напротив Форестера.
— Знаешь, — начал он, — ты считаешь, что не очень похож на своего старика.
— Я приму это как комплимент, — сказал Форестер.
— Хорошо. Это то, что я и хотел сказать. Ты мне больше напоминаешь свою мать.
Форестер смотрел на него.
— Что произошло между вами и ей?
Шериф вздохнул и указал на обручальное кольцо на пальце.
— Я давно женат, сынок. Это давняя история.
— Но что это была за история? И что произошло?
— Как ты думаешь? Мы были влюблены. Мы оба. Не только я.
— Каким же образом она оказалось с отцом, а не с вами?
— Хороший вопрос, — сказал шериф, в его голосе явно слышалось сожаление. — Полагаю, что позволил ему взять верх надо мной. Я знал, что твоя мать хотела быть со мной. Я знал, что мог бы дать ей хорошую жизнь. Мы были счастливы, она и я.
— Но мой отец.
— Твой отец положил конец всему этому. Я так никогда и не узнал, что именно он сделал, но он шантажировал твою мать и ее родителей. Он фактически заставил их выдать ее за него замуж. Она не хотела делать это, и не зря. Все знали, что твой отец собирался провести ее через ад.
— И они позволили этому случиться?
— Да.
— Они должны были остановить его. Вы должны были остановить его.
— Не думай, что я не вспоминаю об этом каждый день, сынок.
— В мире существуют люди, которые пытаются взять женщин против их воли, — сказал Форестер.
— Как люди, которые взяли Эль, когда она была ребенком?
Форестер поднял голову.
— Откуда вы знаете об этом?
— Ее друг, Грис, рассказал нам всю историю.
— И что он еще сказал?
— Он сказал, что ты работаешь на них. Он сообщил, что ты последний живой член банды Лос Лобос.
— Твою мать, — произнес Форестер. — И вы поверили ему?
— Почему бы и нет?
— Лос Лобос канули в историю. Это всем известно. Они все мертвы.
— Грис сказал, что ты ускользнул.
— Я не замешан в этом дерьме. Я знаю, что все члены банды Лос Лобос мертвы. Грис врет.
— Ну, Грис может быть довольно убедительным, — заметил шериф.
— Уверен, что может. Вы знаете, что он тот, кто собирается взять Эль против ее воли, не так ли?
— А что, если знаю? Что я могу поделать с этим?
— Вы могли бы выпустить меня из этой клетки. Я остановлю его. Клянусь Богом, вы сделаете правильную вещь. Я люблю Эль, и она любит меня. Грис собирается взять ее против ее воли, как мой отец взял мою мать. Я знаю это.
— Сынок, даже если бы я поверил, я не мог бы позволить тебе выйти отсюда. Грис подвесил бы меня, как свинью.
— Не совершайте ту же ошибку с Эль, которую вы совершили с моей матерью, — сказал Форестер. — Постойте за женщину хоть раз в жизни.
— Я боюсь, — беспомощно ответил шериф.
— Вы шериф этого города. Вы не можете позволить Грису указывать, что вам делать. Или можете?
Как будто ответом на вопрос послужил тот факт, что несколько мужчин вошли в полицейский участок и прошли по короткому коридору к камере Форестера. Это был Грис с сыном шерифа и его друзья.
— Что у нас здесь, шериф?
— Ничего, Грис. Я просто разговариваю с заключенным.
— Я думал, что сказал тебе держаться подальше от него.