Самый драгоценный подарок
В тот месяц, когда Куро Ёсицунэ[1] привел в дом наложницу, его мать - госпожа Токива Годзэн лишилась покоя. Однажды ночью она плотно прикрыла сёдзи,[2]отослала служанок и написала письмо в Хэйан,[3] куда сын был вызван по приказу императора:
«Усивакамару![4] Прими привет от своей старой матери. Хочу сообщить, что сердце мое обливается кровью, а глаза отказываются смотреть на то, что происходит в доме. Твоя жена Сато[5] и наложница Сидзуко[6] совсем не похожи на нежные цветы, в честь которых их назвали, и ненавидят друг друга. За ними начали войну их слуги и служанки. Сын мой! Будет лучше, если ты оставишь только одну женщину и вернешь нам мир и согласие».
Госпожа Токива писала долго, потом запечатала письмо, вызвала старую О-Хику и поручила передать послание в руки молодому господину.
В Хэйане О-Хику вручила письмо Куро Ёсицунэ. Прочитав его, он невесело засмеялся и протянул свиток Бэнкею, ранее - монаху, а теперь - верному другу и помощнику.
- Мать только затем и написала письмо, чтобы я тоже потерял покой, - сказал Ёсицунэ. - Она жалуется, что однажды наступила на дохлую мышь, которую подбросили к покоям Сато, а потом кто-то выпачкал кимоно, которое подарила ей Сидзуко. Она встревожена, а ты знаешь, что когда моя мать что-то вбила себе в голову, ее не остановит и стая тэнгу.[7]
Пока Бэнкей читал письмо, Ёсицунэ мыслями перенесся в далекий дом, куда пять лет назад он привел Сато - маленькую и хрупкую, как храмовую статуэтку, в неизменном черном кимоно, подпоясанном светло-синим поясом. Она никогда не жаловалась, не говорила лишних слов, и улыбка не сходила с ее губ. Она улыбалась даже тогда, когда он приехал из Хэйана с Сидзуко - знаменитой столичной танцовщицей-серабёси, полной противоположностью Сато. Сидзуко была яркая, как бабочка, с выбеленным лицом и тонкими бровями, подведенными тушью. Она одевалась в разноцветные одежды со шлейфом и длинными рукавами, и смеялась звонко, словно серебряный колокольчик.
- Почему бы тебе не почтить матушку и не отправить одну из женщин восвояси? Выбери ту, кто тебе больше по нраву, а другую прогони, - сказал Бэнкей, бросая свиток на циновку. Он зевнул и почесал оголенный живот, ибо не отличался хорошими манерами.
- Не могу, - признался Ёсицунэ. - Как можно выбрать между цветущей глицинией и вишней? Красота их разная, но прелесть - одинакова. С Сато я отдыхаю душой, наслаждаюсь спокойствием. Никто не умеет играть на цитре[8] так, как она. А Сидзуко... Какой мужчина устоит перед ней? Даже слепого, который не сможет увидеть ее красоты, она очарует изящной беседой и сладким пением. Голос ее нежнее, чем щебет угуису.[9] Нет, я не могу расстаться добровольно ни с одной из них.
- Но с тех пор, как появилась Сидзуко, ты ни разу не посещал жену, - заметил Бэнкей. - Может, она приворожила тебя? Накормила травой мёга?[10]
- Не думаю, что Сидзуко способна на коварство. Просто мне весело с ней. Она пригласила танцовщиц и музыкантов, и сама танцует, как богиня.
- Ты похож на петуха, который мечется между двумя курицами, и не может выбрать - какую покрыть, - фыркнул Бэнкей. - Сомневаешься - оставь ту, которая любит тебя больше.
- Легко сказать, но можно ли заглянуть в женское сердце? - возразил Ёсицунэ.
Бэнкей фыркнул, досадуя на недогадливость господина:
- Когда приедешь домой, предложи женщинам в одну ночь найти для тебя подарок. Чей подарок будет дороже, та больше и любит.
- Мудрый совет от пустоголового монаха! - воскликнул Ёсицунэ, хлопая себя по коленям. - Так и поступим! Напишу матери, что постараюсь в скором времени исполнить ее желание.
Старая О-Хику недолго сомневалась, кому сообщить о решении хозяина. Едва переступив порог дома, она направилась в покои наложницы и выложила все о совете Бэнкея и словах Куро Ёсицунэ.
- Благодарю, что предупредила, - сказала Сидзуко, и веер в ее руке заходил с поразительной быстротой. - Теперь у меня будет время, чтобы приготовить подарок для возлюбленного. Больше всего он любит играть на флейте. Я закажу лучшему мастеру сделать флейту-хаяси с самым чистым звуком и украсить ее самой белой слоновой костью. Но ни слова не говори Сато и госпоже Токива!
Спустя несколько дней, прогуливаясь по саду, Сидзуко услышала нежную музыку, доносившуюся из дома.
- Что это? - спросила Сидзуко, останавливаясь.
- Сато-сан играет на цитре. В этом ей нет равных, - ответила О-Хику.
- Какой глубокий звук у этих струн! Верно, цитра очень хороша?
- Хороша, госпожа. Она сделана из драгоценного черного дерева, украшена позолотой и искусной резьбой по бокам. Но почему ты так взволновалась?
- Ужасная старуха, - сказала наложница, взмахивая веером. - Верно, не человек, а тэнгу породил тебя - ведь твое уродство соперничает с твоей глупостью! А если она подарит цитру Ёсицунэ?! Вот что, иди и в самых изысканных выражениях попроси одолжить мне этот чудесный инструмент.