— Конечно, организует, — обреченно вздохнула я. — Даже не сомневаюсь. У него везде все схвачено. Что еще?
— Дал денег на тренажер и репетиторов, — скороговоркой выпалила в трубку мама.
— Ну, мама! — в отчаянии воскликнула я. — Уж деньги-то не надо было брать!
— А что такого? Он сам предложил, я у него не выпрашивала. Спросил: еще какие-то есть проблемы? Ой, Катюша, что ты такая щепетильная, паришься из-за всего? У него этих денег куры не клюют. Ему самому приятно нам помочь!
— Мама… Это как-то… неправильно! Ты меня подставляешь.
— Катя, проще надо быть. И вообще. Не чувствуй себя обязанной. Мы с ним между собой договорились, вот я и буду ему обязана. А ты тут ни при чем.
— Ты же прекрасно понимаешь, что это пустые слова.
— Да если бы он был какой-нибудь мужик противный, жирный, там, лысый, с похотливым взглядом, я бы с ним и разговаривать не стала! И тебе бы посоветовала другое место найти. Но я очень рада, что ты устроилась именно к Кириллу Андреевичу. Какой классный! Лапусик. Глазки, губки, фигура! А еще и человек хороший, это сразу чувствуется. Кать, ты слышишь, да?
— Мама, я же просила! Я только что развелась с Вадимом! Не надо меня опять срочно замуж выдавать.
— Молчу, — мама тяжело вздохнула. — Не обижайся на меня. Ты там в городе теперь одна, маленькая, глупенькая, бегаешь, пашешь. Так хочется, чтобы кто-то сильный тебя защищал.
…После вчерашнего разговора с мамой я долго путалась в противоречивых чувствах. С одной стороны, я ощущала, что меня обкладывают со всех сторон. Кольцо сужается. Но с другой стороны, испытывала горячую благодарность к Кириллу Андреевичу — он организовал хорошую работу и зарплату не только дочке, но и маме.
— Кирилл Андреевич, спасибо! — повторила я, замерев около рабочего стола, близко к левому локтю шефа.
Директор шарил взглядом по моему обтягивающему платью.
— Катя, не переживай, мне это ничего не стоило, — отмахнулся он. — Устроил твою маму к тому самому другу, который на меня спихнул День осеннего именинника.
— Что же вы в воскресенье не признались, что уже познакомились с моей мамой?
— Так это… Боялся, что драться будешь. Побьешь своего любимого начальника. Ты же гордая и независимая. От помощи отказываешься, деньги с карточки не тратишь.
В воскресенье на обратном пути Кирилл Андреевич рассказывал, как удачно провел в детском доме занятие по боксу. Он это пообещал детишкам и вот, наконец, выполнил свое обещание. Но о том, что познакомился с моей мамой — молчок!
Хитрец. Партизан. Благодетель.
— Она так рада… И я тоже.
— Конечно, зачем ей бегать со шваброй, если есть возможность работать по специальности.
— Пока вы не вмешались, у нее этой возможности не было. Даже не знаю, как вас благодарить, Кирилл Андреевич.
— Очень просто. Сегодня вечером поедешь со мной и… не будешь сопротивляться.
— Что? — отпрянула я. — Вы о чем?
— О том, Катя, что отблагодарить меня совсем не трудно!
Кирилл
Да, в субботу Кирилл наглым образом завалился в гости к Катиной маме. Сначала, конечно, договорился по телефону, а потом вторгся в маленькую двухкомнатную квартиру в серой панельной пятиэтажке с замазанными швами на Профсоюзной улице. Возможно, квартира была самой обычной, но Кириллу она показалась крошечной. И как они тут умещались вчетвером, когда семья была еще в полном составе?
Мама оказалась такой же глазастой куклой, как и дочь. Кирилл признал знакомый точеный носик, те же самые красивые брови и губы. И фигура у будущей тещи отличная, просто супер. Пристально рассматривать, конечно, не стал, но мастерство не пропьешь — за секунду отсканировал все изгибы не хуже современного аппарата персонального досмотра в аэропорту.
Татьяна металась и суетилась, не знала, куда посадить. Но она его тоже и рассмотрела, и оценила. А вот чем мама точно отличалась от дочери — так это речевой скорострельностью. За первые десять минут общения она загрузила гостя таким объемом информации, что заискрил бы даже сервер Пентагона.
Однако… В то время как Кирилл с огромным удовольствием послушал бы рассказы о Кате и готов был впитывать каждое слово о своей принцессе, Татьяна говорила, в основном, об автокатастрофе, в которую угодил сын, о бесконечных операциях и тяжелом восстановлении.