Несмотря на то, что одеты зеленокожие были в простые и грубые вещи из некрашеной домотканой материи, назвать персонал Крозендрейка дикарями язык у меня бы не повернулся. Дело было не в том, что каждый из встреченных нами по дороге в казарму гоблинов или гоблинш носил удивительной красоты и выдумки шляпу, даже не в их прихотливо и мастерски выполненных из кожи и кости браслетах, что одевались на ноги и на руки.
Лица. Хитрые, веселые и продувные рожи гоблинов носили печать житейской сметки и тщательно сдерживаемого желания что-нибудь стырить. Поняв это, я нервно сглотнул, так как всё мое богатство, заключающееся в чемодане с одеждой, внезапно оказалось в зоне риска. По габаритам я лишь слегка был крупнее зеленых, не считая Хаёркрантца.
— Мы будем тут жить?! — тихо воскликнула эльфийка с синими прядями, озирая внутренности барака: — Это же дикарство!
— Нет, дорогуша, — раздавшийся сзади эльфийки голос неслышно подкравшегося воеводы заставил бедную киду издать пронзительный панический визг. — Здесь вы будете спать. Лечиться. Приходить в сознание. Жить вы у меня не будете вовсе. А теперь двигай свои мощи внутрь!
Казарма, сложенная из мощных бревен, оказалась разделена на небольшие комнаты, в одной из которых и жил грозный воевода. Остальные предназначались кидам — одинаковые, снабженные лишь хилым внутренним засовом и зарешеченным окном. Кровать из грубо сколоченных досок, на которые были наброшены пара охапок соломы, да простой высокий шкаф, к моему удивлению оказавшийся занятым одеждой и странной конструкцией, напоминающий увешанный пружинами костюм. Первым делом нам приказали переодеться в простые полотняные тряпки, ничем не отличающиеся от одежды бегавших по лагерю гоблинов, вторым взяли на хранение абсолютно всё, что у нас с собой было, а третьим — стали знакомить с пружинной броней.
— Это называется «упряжь», — лапища гоблорка любовно прошлась по пружинам и рессорам странного костюма. — Вы её будете носить каждый день. Перед тем, как я услышу ваш жалобный вой после первой примерки, знайте — это единственный способ поднять ваши Триады на хоть какие-то вменяемые величины… быстро. Тот придурок, что покинул лагерь? Возможно, он выживет. Но без потогонки в «упряжи», его шансы вести жизнь кида долго носят отрицательные значения. Запомните это.
Одеть «упряжь» самому было невозможно. Каждое утро и каждый вечер в комнаты к нам будут приходить гоблины, что будут помогать снимать и одевать костюмы. А заодно и кормить нас.
— Сами вы первое время жрать не сможете, так что не обижайте наших зеленых малышек, — с усмешкой произнес воевода, но затем сразу же посерьезнел, да так, что косяк двери, за который он держался одной рукой, жалобно треснул, — За драки между собой или с ополченцами — вылетите. Обидите моих соплеменников — я займусь вами сам, а потом выкину за ворота то, что останется. Всё понятно?
— Понятно. Можно вопрос? — поднял руку я, привлекая к себе взгляды всех в комнате. После поощрительного кивка младшего воеводы, продолжил: — У нас есть шансы стать кем-то другим в этом мире? Не крысами, не наемниками и не ворами?
— У всех есть шансы, задохлик, — продемонстрировал внушительные ряды зубов Хаёркрантц: — Только для этого вы должны как можно быстрее, буквально сегодня, собрать свои яйца в кулак и вспомнить, что ваши предки обладали такими качествами, как честь, отвага и мужество. Сейчас вы себя считаете охренительно хитрожопыми и продвинутыми обитателями другого мира, мечтаете о новой жизни, взращиваете планы обогащения, мечтаете, как возвыситесь над нами, дикарями. Напомню — вас призывают в этот мир сотню лет как уж, а о богатых кидах ещё никто не слышал. Зато легенды о Мэйнор Стинге, Кальваросе и Фьорне Семибородом — тех, кто сумел выплатить Деусу долг, известны даже в самых дальних рыбацких деревушках Лазантры. Делайте выводы, киды. Всё, остаток дня — ваш. Подъем в шесть утра.
Здоровенная сутулая спина гоблорка скрылась за дверных проходом, оставляя нас девятерых в тесном общем зале казармы. Эльфийка, четыре человека, три гнома, скальный орк и непонятный на внешность я, с таинственными очками на пол-лица. Киды. Должники. Попаданцы. Люди, заключившие сделку с богом.
— Ну что же… — откашлялся один из людей, — Давайте знакомиться?
— Я пас, — вырвалось у меня. Рука в кармане огладила початую пачку паршивых сигарет, что воевода разрешил оставить. — Пойду прогуляюсь.
— Что?
Кажется, вопрос вырвался хором у всех. Я поморщился. Объяснять, что всё сказанное нашим зеленым гостеприимным хозяином значило, что с завтрашнего дня начнутся однообразные и мучительные тренировки, не хотелось.