Хриплая сирена, гулко взвывшая под тесными сводами храма, застала ветерана врасплох. Неловко дёрнув искусственной конечностью, гном облил себя жирным тягучим кипятком, от чего и заорал как резаный. Кинулся, правда, не к вязанке ветоши, лежащей в шкафчиках около древнего чайника, а к телефонному аппарату без наборного диска. Схватив трубку, шипящий и подвывающий старик дождался, пока установится связь, чтобы тут же заорать адресату:
— Храм Бога-Машины 3-го уровня Каллосского хребта! У нас Творение! Смотритель Йозеф Граутштайн! К подготовке приступил!
Всё, теперь можно бросать трубку назад и нестись к ветоши, оттирать соленую и жирную дрянь, которая, как казалось бедолаге, уже наполовину сварила левую сторону груди. Сама «подготовка»-то оторви и выбрось — подкатить тележку, да накрыть её простынкой.
К моменту, когда под потолком вторично взвыла сирена и начала мигать красная крутящаяся лампа, в храм Бога-Машины уже ворвались новые личности.
— Слава вечному царству! — патруль из четырех вооруженных короткими автоматами гномов поприветствовал Смотрителя, скрещивая перед грудью предплечья и сжимая кулаки.
— Вечная слава! — проделал тот же стандартный салют Йозеф, запахнув гимнастёрку. Скрыв горящую огнем кожу, старик сварливо поинтересовался: — Перчатки не забыли, молодежь?
— Обижаешь, дядька Йозеф, — шмыгнул носом самый здоровый из бойцов высланного в храм патруля, достав из-за пояса пару длинных толстых перчаток. — Вот, как ты и советовал, с асбестовым покрытием. Ни одна зараза не вырвется!
— Сам ты зараза, — покачал головой старик, вновь доставая свою трубку. — Вы в первый раз же? Точно, полгода ж ничего не было. Так вот, сразу предупреждаю — кто бы не вылез, вы делаете только то, чему вас учили, понятно? Никого не бить!
— А если изалий… — робко начал спрашивать чернявый молодец с кипой непокорных волос, перехваченных ремешком.
— Никаких «если»! — гневно рявкнул старик, со звоном ударяя железной рукой по столу. — Даже если орочий багатур полезет, с хреном по колено! Всё строго по правилам!
Автоклав в центре храма загудел, начиная заполняться зеленоватой жидкостью. Удерживающие его под углом крепежи двинулись вперед, переводя гигантскую банку в строго вертикальное положение. Процесс Творения начался. Молодые вояки наблюдали за заполняющейся колбой с раззявленными ртами, заставляя ветерана досадливо кривиться. Зеленые как лопухи, учились спустя рукава — видно же. Вон, даже винтовки держат, как девка поросенка. Надо бы поостеречься.
— Объясню вам, дурням, ещё разок, пока время есть, — пыхнул молочно-белым дымом старик, тут же ярясь. — А ну, сюда слушать, камнегрызы бестолковые! Банка ещё десять минут наполняться будет!
— Слышь, старый пень, — разомкнул губы ранее молчавший парень с ершистым взглядом записного хулигана, — ты бы тон поумерил, а? А то в зубы дам.
…и тут же растерянно заморгал, глядя в два больших круглых дула. Старик, ловким змеиным движением выудивший из-за пояса обрез, ухмылялся как енокрот, уволокший вязанку колбас из-под носа нерасторопной купчихи.
— Если вы сейчас обосретесь, Бог нас проклянет, — слова инвалид едва ли не выделял интонацией. — У меня, от его проклятия откажут протезы. Рука, нога, почка, а ещё слуховой. Но выбить паре из вас то, что заменяет мозги, я успею. А может и не буду. Гном, рядом с которым не работают механизмы, будущего не имеет, хоть это вы должны знать. Ну что?
— Всё-всё, мир, дед, мир! — выставил обе руки хулиган. — Мы слушаем! Ганс, скажи своему дяде!
— Молчим и слушаем! — отрывисто рявкнул сбледнувший с лица молодой родственник Смотрителя.
— То, что оттуда вылезет, — махнул обрезом Йозеф в сторону почти заполнившегося бака, — к нашей истории отношения не имеет, понятно вам? Тирский эльф ли, орк, славноверный гоблин, северный мохноног, да хоть вассур четырехкопытный, без разницы, понятно? Это будет душа из чужого мира, в теле, сделанном богом! Как бы оно не выглядело, наша задача аккуратно его взять, на каталочку положить, в распределитель отвезти, бумажки подписать и уйти, понятно вам?!
— А перчатки что тогда? — почти обиженно прогудел Ганс, разглядывая купленное на кровные деньги «оборудование».
— Они тебе ещё как пригодятся, — прокряхтел инвалид, крепко затянувшийся табаком, — Эти Сотворенные не всегда мирные. Брыкаются иногда без памяти, кусаются, волшбой от них пыхает, да и проблеваться могут вон той жижей. Но ты его бери нежно, обращайся аккуратно. Кто знает, может именно этот тебя и спасет, пока ты свою Марту в закоулке за сиськи дергать будешь…