- Это ты, моя голубка?.. Я звоню только сказать тебе, что меня истерзали заботы... Почему?.. И ты еще спрашиваешь? Ma que! Да потому что тебя нет рядом, вот почему! Джульетта моя, я могу дышать только одним воздухом с тобой!.. Я страдаю, гибну и пропадаю... я постарел на двадцать лет! Короче говоря, превратился в дряхлого старика и одной ногой - уже в могиле!.. Что?.. Преувеличиваю?.. О Джульетта, ну как ты могла подумать такое?.. В квестуре* при моем приближении все отворачиваются - так им тяжко смотреть на мое лицо!.. Ты смеешься?.. Да-да, смеешься, я слышал!.. Ах, Джульетта, поистине ты мать этой неблагодарной, бессердечной и бесстыдной девчонки, которая бросила родного отца, хотя клялась вернуться, и предпочла жить среди дикарей в Америке!.. Что?.. Что ты говоришь?.. Написала? Она возвращается?.. О благородная душа!.. Можешь болтать что угодно, Джульетта, но девочка - вылитый мой портрет! И когда же появится наш ангелочек? Когда вернется услада моего сердца? Счастье твое, что мы встретились, моя Джульетта, потому что иначе, может, у тебя и родились бы дети, но они и в подметки не годились бы тем, которыми ты сейчас по праву гордишься! Что? Когда я приеду?.. Да если б мог, примчался бы прямо сейчас! Хотя бы для того, чтобы сохранить остатки жизненных сил и лелеять тебя еще несколько лет, любовь моя... Но сначала мне надо арестовать убийцу... Чего я жду? Доказательств... О да, я знаю, кто преступник!.. Вернее, у меня есть очень серьезные подозрения... Нет, одного этого мало, моя соловушка... Вот заставлю его сознаться - и тут же приеду! С детьми все в порядке? А как бабушка? Дядя? Кузен? Племянники?
______________
* Полицейское управление. - Примеч. перев.
Получив от жены самые утешительные ответы, Ромео наконец повесил трубку, напоследок уверив Джульетту, что живет лишь ради нее и в разлуке ни к чему не испытывает ни интереса, ни вкуса. В оправдание Тарчинини можно сказать только, что он сам искренне верил собственным словам. Известие о скором возвращении старшей дочери преисполнило его неизъяснимой радостью. Теперь в его маленьком мирке снова восстановился мир и покой. И комиссар улегся спать с легким сердцем, блаженно улыбаясь, а во сне видел ангелов, причем каждый из них явно напоминал кого-нибудь из членов клана Тарчинини.
* * *
Сначала капрал Арнальдо Мантоли отчаянно робел перед следователями, тем более что ни один из них не отвечал его представлениям о полицейских. Но мало-помалу, поддаваясь обаянию добродушного комиссара, парень расслабился. Теперь он испытывал к маленькому кругленькому человечку с забавными усами и трогательно простодушным лицом безграничное доверие. Внутренний голос подсказывал, что если кто и отомстит за гибель его друга Регацци, то именно комиссар.
- Короче говоря, ваш друг никак не ожидал гостей?
- Бесспорно нет!
- Расскажите мне все...
- Что именно?
- Ну, как Регацци встретился с ними.
- Нино пошел со мной... Я уверен, что, пока он не увидал тех типов своими глазами, вообще думал, я его нарочно разыгрываю... Ну а потом, убедившись, что я не вру, растерялся.
"Арнальдо, - сказал он мне, - как по-твоему, кто бы это мог быть?" Я же, ясное дело, ни ухом ни рылом... Старший из двух синьоров, тот, у которого из кармана торчала толстая золотая цепка часов, спросил: "Это вы Нино Регацци из Растро?" Ну а парень, конечно, ответил "да". "Отлично, кивнул тот синьор. - У меня для вас приятные новости. Где бы мы могли спокойно поговорить?" Нино увел их в комнату для свиданий, а я вернулся в кордегардию...
- И что было потом?
- Минут через пятнадцать, а может и меньше, Нино вышел вместе с гостями. Пожали они друг другу руки, и буржуа укатили в своей машине - она стояла у самой казармы, но на другой стороне тротуара... "Фиат" то ли с кокардой, то ли с какой-то бумажкой на лобовом стекле... Я стоял слишком далеко, чтобы разобрать... Нино подбежал к нам и вытащил из кармана толстую пачку тысячелировых банкнот. Вид у него был совершенно очумелый! Парень даже приплясывал на месте...
- И он ничего не объяснил вам?
- Нет, слишком торопился в город...
- А к кому, не знаете?
- Нино бежал на свидание с девушкой, из-за которой у него могли быть неприятности...
- А как выглядели его гости?
- Два настоящих синьора... оба - очень важные... Старший, тот, что, видать, командовал, повыше ростом... Лицо гладко выбрито... и очки у него золотые. Одет в черный костюм и перчатки, на жилете - толстая золотая цепочка часов...
- А как он говорил?
- Не знаю... По-моему, как священник, но не приходский, повыше чином...
- А второй?
- Тот вообще рта не открывал... А одет... в синий с белыми полосками костюм, черную шляпу с загнутыми полями и тоже в перчатках. Еще у второго густая черная борода...
- Они не показались вам... гангстерами?
Капрал расхохотался:
- О нет! Скорее оба смахивали на судей!..
* * *
Ромео Тарчинини пригласил помощника пообедать. Он заказал пикката* и, запивая ее кортезе, разливался соловьем, воспевая достоинства своей Джульетты с благородным намерением подтолкнуть Алессандро к скорейшей женитьбе, дабы тот наконец восстановил утраченное душевное равновесие. Однако Дзамполь, очевидно, слушал вполуха и, воспользовавшись минутной паузой, вдруг заметил:
______________
* Медальоны из жареной телятины. - Примеч. авт.
- Как вы думаете, что за люди приходили к Регацци в казарму? - Мне кажется, Алессандро, вас не особенно интересует моя семья, верно? - немного поколебавшись, с досадой проворчал комиссар. - Неужто вы настолько "ищейка", что не в состоянии говорить ни о чем, кроме работы?
- Но, синьор комиссар, эта парочка...
- Ох, отстаньте от меня со всеми этими делами! Сейчас мы занимаемся не расследованием, а гастрономией! Так что наслаждайтесь пикката и скажите мне, разве это кортезе не благоухает всеми альпийскими травами?
О вине и вкусной пище Тарчинини мог говорить почти с таким же лиризмом, как о любви. Чтобы доставить ему удовольствие, инспектору пришлось долго распространяться о пьемонтских винах и кулинарных рецептах своей матери. А Ромео поведал о том, как готовит Джульетта-старшая и как много хитростей она унаследовала от родительницы, та - от своей и так далее, из поколения в поколение...
- Помните, Алессандро! - Тарчинини торжественно воздел перст. - Победы, поражения и тысячи погибших забываются очень быстро, зато рецепт хорошего блюда торжествует над любыми препятствиями и живет веками, игнорируя все человеческие глупости... Никто толком не знает, как выглядел Карл Великий, но всем известно, что он ел и что пил! Весьма утешительно, не правда ли?
- Утешительно?
- Вот именно, Алессандро! Мне нравится думать, что любая слава, достигнутая ценой крови, страданий и несправедливости, меркнет, тускнеет и исчезает, в то время как секрет какого-нибудь соуса, изобретенного чуть не тысячу лет назад, остается! Ну разве не замечательно, Алессандро, что ветер жизни уносит неизвестно куда любые договоры, составленные самыми ловкими дипломатами после победы какого-нибудь знаменитого полководца, а плоды раздумий безымянного древнего кулинара продолжают радовать нас до сих пор? Как правило, мы довольно смутно представляем, о чем думали наши предки в средние века, зато можем безошибочно сказать, что в постные дни они лакомились рагу из устриц, а в обычные - мясной похлебкой и что у них слюнки текли при виде утиного или "адского" соуса! Когда приедете в Верону, я дам вам все это попробовать, потому что в свободное время с удовольствием занимаюсь... археологической кулинарией.
За десертом, дабы вспрыснуть жирный, сочащийся кремом торт "Сан-Онорато"*, Ромео велел принести бутылку "Санто", которое сразу разгорячило две лучшие головы туринской уголовной полиции (впрочем, одна из них безусловно принадлежала Вероне!).
______________
* Марка тосканского сладкого вина. - Примеч. авт.
Наконец, аккуратно промокнув усы (на случай, если к ним прилипло немного крема), Тарчинини блаженно прикрыл глаза и допил последний бокал "Санто".