Я внимательным взглядом осмотрел ближайшее пространство. Взрывы, грохот, стрельба. Крики и стоны покалеченных. Зажигательный снаряд летит через крышу девятиэтажки. Опять. Сейчас приземлиться на головы вон тех армейцев. Придется и этих спасать. Всех спасать. Раз уж меня подрядили на спасательную миссию, то надо всё сделать до конца и на совесть. Я сконцентрировался.
– Мля! Снова эти каракули! – среагировали на алую письменность под своими ногами расторопные вояки. – Бежим, бежим! Сёрега, бежим!
«Куда вы, дурни?» – расстроился я такому неблагодарному поступку служивых. – «Я же вам помочь хочу!»
– Осторожно, Молотов! Молотов! – закричал второй армеец из той же группы, ловко сменил вектор движения своим сослуживцам. – В сторону, в сторону!
Полетели осколки разбитого стекла, загорелся асфальт, зажигательный снаряд моего начальника накрыл пустое пространство. Солдаты спаслись. Даже без моей помощи.
«Но это ненадолго!» – понимал я безысходность всей ситуации. – «Пусть они и посматривают за небом, но кроме меня им никто не поможет»
Я подобрал чью-то кевларовую каску, обескровил ближайший труп. Разливая красную жидкость по асфальту, по широкой дуге направился к центру двора. С каждым новым заходом приближаясь к Настасье Павловне, я неумолимо спасал всех повтречавшихся у меня на пути силовиков и военных, скармливал красным каракулям любого, нуждающегося в моей помощи.
– В подъезде, они в подъезде!! – выскочил на улицу какой-то мужик с расцарапанной в кровь спиной. – Чудовища, там… чудовища!
С полными ужаса глазами, в одних трусах, бедолага рванул со двора в неизвестном направлении.
«Ну куда ты побежал?» – покачал я головой, сконцентрировался. – «Застрелят ведь. Или сгоришь от снаряда Николаевича. Сейчас я тебя спасу, погоди секунду… Вот, другое дело! Теперь тебе ничего не угрожает»
– Группа пять и шесть, повторяю, группа пять и шесть! Уходим, уходим отсюда, – кричал в рацию какой-то старлей, бежал со двора вместе с другими солдатами. – Всем уходить из этого проклятого места! Повторяю, всем уходить!
«Да расслабьтесь», – благодушно улыбался я военным. – «Помощь уже здесь. Я пришёл»
– Млять! Снова эти стигматы под ногами! – закричал старлей, дернул за китель ближайшего солдафона. Ещё бы чуть-чуть, и тот наступил на красную линию. – Смотрите под ноги, под ноги! Вот, млять! Сраная чертовщина!
Наблюдая за тем, как группа вояк скачет от моих художеств, ловко оббегает или перепрыгивает красные буквы, символы и полосы, я расстроился. Эти неблагодарные упорно отказывались принимать помощь. Я сконцентрировался. Напрягся так, аж кровь из носа пошла. Эффект не заставил себя ждать. Алая размазня пришла в движение. Линии, переплетаясь между собой, двигаясь по спирали то к центру двора, то в обратном направлении, медленно но уверенно закружились, завертелись в причудливом хороводе.
– Это ловушка! Ловушка! – схватился за голову какой-то солдат, исчез, наступив на красные каракули.
– Да это, млять, не ловушка! – матернулся старлей, дернул за воротник другого вояку. – Это сатанизм какой-то! За мной! За мной, сказал!
Бравый командир неожиданно повел группу в ближайший подъезд, прочь со двора. Я от такого поворота даже прифигел.
«Ты глянь, какой находчивый!» – похвалил я вояку, развернулся на сто восемьдесят, поковылял вслед за сбежавшими солдафонами.
«Сначала Игнатов, теперь этот вот. Понабирали себе умников в часть, понимаешь!» – сокрушался я на ходу, спешил вслед за убегающими вояками.
В подъезде громыхнуло. Послышался треск ломаемой мебели, автоматная очередь и звон разбитого стекла. Вояки спасались из двора через разбитые окна первого этажа.
– Да куда вы?! – крикнул я в спины убегающим, следом шагнул в квартиру. – Я же вам помочь хотел!