Что-то меня терзают смутные сомнения…
— А теперь небольшой тест, — снова привлёк моё внимание Кабуто. — Сколько пальцев на руках?
— Пальцев на руках или тех, которые ты показываешь? — уточнил я.
— С возвращением, Сайто, — улыбнулся Кабуто, похлопав меня по плечу и помогая сесть. — Ты определённо в норме.
Да, наша медицина — самая лучшая в мире…
Украдкой я осмотрел своё тело, вроде всё на месте, кроме пупа. Его как раз не было.
— Сейчас оденешься. Помочь? — рядом появился Саске со стопкой совершенно новой одежды. Сверху лежало сложенное хаори с нашим редисочным моном, и я выдохнул. А то мелькнуло предположение, что до кучи попал в какую-то параллельную реальность. Я надел на себя всё, что принёс Саске.
— Хочется поскорей покинуть это место, — сказал мой младший брат, потащив к выходу. — Понимаю, у тебя, наверное, куча вопросов, но давай дойдём до дома… Хочется всех обрадовать.
По вполне «орочимаровским» катакомбам мы немного проплутали и всё же вышли на улицу, точнее на смотровую площадку, оказавшись, как ни странно, на горе Хокаге.
Дыхание перехватило от вида залитой мягким вечерним солнцем Конохи. Ярким розовато-белым пятном выделялась аллея Яманака. Определённо ранняя весна, раз цветёт сакура.
— Но на один-то ты вопрос ответить можешь? — тихо спросил я, отмечая несколько новых зданий и другие цвета некоторых фасадов.
— Идёт третий месяц года Собаки, — ответил Саске, понимая мой вопрос. — С нашей последней встречи прошло почти четыре года.
Глава 21. Семейная
От горы Хокаге шёл я в глубокой прострации. Четыре года! Я отсутствовал в этом мире четыре года! Да за это время… столько всего могло произойти и, как мне думается, произошло, что страшно делается. И что же сделали со мной? Допустим, если в Конохе сейчас эта статуя, то какой вывод можно сделать? Либо мой брат Обито переметнулся на сторону наших и предоставил мою бессознательную тушку вместе со статуей и её запасами чакры, либо…
Так… Минуточку!..
При уровне медицины, доступной местным ирьёнинам, с какого перепугу меня восстанавливали так долго? Ну месяц-два, год — ещё куда ни шло, но четыре года? Нет, я, конечно, помню, что сделал своей бренной тушке совсем плохо, когда использовал ту свою последнюю технику. Время играло против нас, надо было спешить, убедить Обито изменить что-то, не позволять моей семье, друзьям и всему миру гибнуть. «Ценой жизни» — как бы пафосно это ни звучало, но практически всё так и есть. Даже если бы я выжил, то… мог бы больше никогда не быть шиноби или даже состариться, как бабуля Ёши. Моя истощённая система циркулирования практически была использована для продления техники, тело пожирало само себя. Итачи упоминал, что расплатился и сроком своей жизни за то восстановление после глобального ожога. Да и у Цунаде-сама техника божественного исцеления построена на подобном принципе, только для этого она загодя копит чакру, чтобы не помереть, как некоторые не слишком продуманные Редиски.
И всё же… Четыре года. Какие же были повреждения и что же со мной сделали? Я сосредоточился и попробовал погонять чакру. Всё было совершенно в порядке. Резерв был почти пустым, ощущал я где-то два-три чуу. Полагаю, из-за того, что был подключён к статуе, собственный очаг филонил. Сейчас я чувствовал, что нахожусь в режиме восстановления и чакра потихоньку прибывает. Но то, что было, хорошо слушалось. Никаких проблем, неудобств или болей. Я активировал шаринган… Слава Рикудо, додзюцу было при мне! Что ещё желать? Живой, здоровый, с шаринганами, живыми и здоровыми братьями, по крайней мере, с одним из них — точно, да я самая счастливая Редиска на свете! Со всем остальным следует разобраться позже. Сначала стоило встретиться с родными, чтобы услышать всё, что произошло со мной и без меня.
— А нам разве не надо было повернуть два квартала назад? — спохватился я, покрутив головой. Следовал за Саске, погрузившись в собственные мысли, и как-то не смотрел, куда мы идём. Квартал Нара остался за спиной.
— Мы сейчас обитаем в другом месте, — пояснил Саске.
В принципе, я успел так и подумать. Мы жили втроём в небольшом доме, Итачи спал на диване в гостиной, у нас с Саске была общая спальня, в которой только и помещалось, что две кровати. По идее, дом вообще давали мне, а я был недееспособный, если вообще не помер: всё же терзают меня смутные подозрения на этот счёт как раз из-за уровня местной медицины и запретных техник. Да и у Обито был условный доступ к риннегану… Так, всё, отставить гадать, скоро всё узнаю. Только до зуда хочется в зеркало поглядеться, что там со мной накрутили.
В общем-то, даже если клан Нара не попросил Итачи и Саске освободить помещение, то за прошедшие годы они могли жениться. А это уже требовало куда большую жилплощадь. Да, в самом деле, Саске уже должно быть почти двадцать лет, это он уже два года как мог осчастливить Харуно. У них, по идее, даже уже и дети могли быть. Голова кругом!
— Вот мы и пришли, — сказал Саске, и я недоверчиво посмотрел на брата.
Если способность к ориентации в пространстве меня не подводила, то, по сути, мы стояли возле «квартала призраков», то есть там, где жили Учиха до резни. Только с другой стороны. Главный вход в квартал, вообще-то, был ближе к стене и на берегу пруда, а мы зашли как бы из центра, получается, что с торца квартала. Тут рядом небольшой парк, который упирался в сплошную каменную стену, за ней и был квартал Учиха. Мы с Саске прошли этот парк, вышли на явно новую мощёную гладкими плитами тропинку и оказались перед распашными воротами, врезанными в каменной стене. На полотне ворот были намалёваны редиски. Трудно сказать, что это однозначно те же яйца, только в профиль, но было удивительно.
Сердце защемило. Значит, мои братья начали восстанавливать клан…
* * *
Я, конечно, ожидал, что за четыре года может случиться всё что угодно. Особенно при тех тенденциях, которые были, когда я покинул этот бренный мир. При условии, что сам я как бы очнулся от пророческой техники в пятнадцать, а умер без месяца семнадцать и за два года успел наворотить дел и как наломать, так и «заготовить» дров, то вроде бы и удивляться не стоило, но… я всё же был поражён.
Статуя Гедо Мазо, конечно, жирно так намекала на то, что случилось, но я был не в той кондиции, чтобы соображать так же быстро, как любой представитель нашего пока что не совсем клана Учиха-Редисок.
Первым на территории нашего семейного предприятия имени катаны и гендзюцу я встретил своего старшего брата. И это был не Итачи. Похож, конечно, мы все, как матрёшки, на одно лицо, но не он. Так что я, слегка отвесив челюсть, смог лицезреть своего родного старшего брата Обито. Его я узнал сразу, с первого взгляда, несмотря на крутую маскировку: обычные футболку и бриджи, погашенные шаринганы, ровное лицо и чуть отпущенные волосы. А ещё он нёс пакет с мусором. Ну да, типичная картина «антагонисты всех времён и народов тоже делают уборку». Как увидел, у меня в голове заиграли индийские мотивчики. Сюда бы фоном танцующих слонов для полной абстракции, и было бы самое то.
— Нии-сан… — пробормотал я, с некоторым трудом заставив бурное воображение отключиться.
Обито тоже меня заметил. Даже как-то очень театрально заметил. Пакет с мусором выпал из его рук. Он сделал несколько шагов ко мне и замер, буквально пожирая глазами.
Нет, мне точно очень хочется посмотреться в зеркало! Что там мне такого отрастили в этой статуе? Может, теперь я блондин или рыжий? Мало ли как меня «воскресили», может, Нагато по старой привычке выкрасил мне волосы заодно?
— Сайто! — эпичную сцену прервал Итачи. Он не постеснялся налететь на меня, как ураган, и крепко обнять. — Живой, засранец! — ласково потрепал меня онии-сан.