Я уже потянулась за второй скульптурой, когда её неожиданно кто-то схватил. Я подняла глаза и увидела Дениса. Слава тебе, Господи! Хоть кто-то додумался помочь…
— Что ты здесь делаешь? — спросила я, сделав шаг назад и, дав ему возможность взять скульптуру.
— Сейчас фотографируются только Аня и Никита, а я заметил, как ты вышла. — Он поднял скульптуру, будто она ничего не весила, и поставил её на тележку, после чего развернулся и рявкнул: — Ты с ума сошла?! Болеешь, а на тебе нет даже куртки.
— Я думала, быстренько справлюсь и всё. — оправдываюсь и тянусь за последней скульптурой, решив показать ему, что со мной всё в порядке и я справляюсь. Но когда я её беру в руки, меня внезапно начинает вести.
— Всё с тобой ясно. — вздохнул Денис и забрал скульптуру у меня. — Давай, помогу. Ты же не хочешь уронить одну из этих скульптур? — Он взял за ручку тележки и покатил её в помещение. — Ты ведь на самом деле заболела, так ведь?
— Что правда, то правда. — я попыталась рассмеяться, открывая ему дверь. — И сейчас я чувствую себя ещё хуже, чем утром, но всё почти закончилось, так уж я скоро отдохну и займусь своим здоровьем.
Мы вошли внутрь, и он расставил скульптуры по местам. Я понимаю, что не должна придавать большого значения его действиям. Ну, помог человек. Ну, что тут такого? Но, блин, он снова выручил меня.
— Денис, серьёзно, спасибо. — снова благодарю его, проглатывая огромный ком стыда и смущения. — Я знаю, что мы…
— Нам не стоит это обсуждать, — резко прервал он меня, даже не дослушав, что я хотела сказать. — Всё кончено. Послушай, мне нужно вернуться. Скульптуры на месте. Так что…
Не договорив, Денис разворачивается на каблуках и исчезает во внутреннем дворике, оставив после себя только холод и лёгкий аромат из прошлого.
«Всё кончено»
Резко выдыхаю. Плечи тут же падают вниз. Прошлое нещадно мстит в настоящем, что есть мочи хлеща по щекам. Я позволяю себе на несколько секунд прикрыть глаза, умоляя сердце утихнуть. Боюсь, что его молотящие удары будут слышны кому-то ещё помимо меня. Рука тянется к нему, ощущая его потребность в тепле и ласке. Минутная слабость. Пора возвращаться в реальность…
Глава 5. Денис
Она повсюду.
Я надеялся, что Настя исчезнет, как только начнётся банкет, но этого не произошло. Я видел, как она порхает туда-сюда, то настраивая микрофон для ведущей, то обсуждая что-то с распорядителем, то наблюдая за работой официантов.
Я сидел во главе стола рядом с женихом и невестой. Вокруг царила праздничная атмосфера, и я изо всех сил старался проникнуться атмосферой легкости и веселья. Но это было трудно сделать, видя Настю всё время. Шесть лет у неё точно прошли не зря — она каким-то магическим образом научилась порхать, словно бабочка даже будучи больной.
Закрываю глаза, чтобы сконцентрироваться на торжестве. Поковырялся в салате, едва попробовал горячее. А когда принесли главное блюдо — фаршированного цыпленка с ризотто и спаржей, — сделал над собой усилие, чтобы присоединиться к пиру.
Осмотрелся по сторонам. Поймал лукавый взгляд блондинки Лизы. Посмотрел на Аню, лицо которой светилось от счастья. Не я один заметил. Никита наклонился и поцеловал её в щёку. Я же потянулся за бокалом, сделал глоток и тут же пожелал, чтобы это было что-то покрепче, чем вино.
Сегодня я несколько раз приходил на помощь Насте и сейчас задавался вопросом: почему? Она не нуждается в спасении, и я ничего ей не должен. Я мог бы свалить всё на хорошее воспитание, но понимаю, что это ложь. И я не хочу больше думать об этом, хотя это раздражает меня.
— Извините, — Я почти доел цыплёнка, когда подошла Настя и присела на корточки возле стульев Никиты и Ани. — Что беспокою вас, но я хотела спросить, не хочешь ли ты что-то выпить, Ань? Я заметила, что ты не притронулась к шампанскому. Всё в порядке?
— О. — Аня слегка повернулась в мою сторону, и я увидел её выражение лица. Она покраснела и посмотрела на Никиту, а тот усмехнулся. — Я должна была сказать тебе. Мы ждали окончания свадьбы, чтобы сказать. Но раз уж ты заметила… — она чуть замялась и продолжила: — Да, я не пью. Я в положении.
Почему-то в этот момент мне захотелось увидеть реакцию Насти. И она была довольно странной. Её лицо стало белым, костяшки пальцев, сжимающих спинку стула Никиты, тоже побелели. Но она быстро пришла в себя и широко улыбнулась.