— Всё в порядке? — её бровь вопросительно взлетела вверх. — Ты как-то притих.
Я не знал, что сказать. Мы прекрасно провели день вместе, но выплёскивать свои чувства на бывшую девушку неправильно. Особенно потому, что мои мысли крутятся вокруг того, что это она ушла от меня.
— Просто задумался, что ты, наверное, права насчет всех этих «только работа, и нет времени ни на что другое». — Я усмехнулся. — Этот запланированный отпуск первый за последние два года.
— Тогда я рада, что ты остался и не уехал вчера. — тепло улыбается она и переводит своё внимание на свою тарелку.
— Я тоже.
Мы закончили ужинать в полной тишине. Потом я помог Насте убрать со стола и вымыть посуду. Когда все было сделано, я понял, что мне больше незачем задерживаться и пора уходить. Но я не был готов вернуться в пустой гостиничный номер. Вернуться в реальность. Мне хотелось продлить хотя бы чуть-чуть этот вечер. И побыть ещё немного в мире своих несбывшихся надежд…
Настя потянулась за бутылкой и наполнила бокалы. Я не стал возражать. Взял свой бокал и последовал за ней в гостиную.
— Тебе холодно? — поинтересовалась она, подходя к электрокамину.
В комнате было не слишком тепло, но и не зябко. Хотя может, это она замерзла?
— Если хочешь включить камин, я не против.
Одно нажатие на кнопку, и камин ожил. Мы сели на диван. Я поймал себя на том, что мне нравиться всё происходящие здесь и сейчас. Даже очень. Как-то всё по-домашнему. Спокойно. Хотя рядом Настя, которая разбила мне сердце. И уже больше не моя Стася. Но, тем не менее, я испытываю все эти чувства. Мне ни с кем не было так комфортно, как с ней.
— Как хорошо, — выдохнула Настя, нарушая тишину. — Я уверена, что завтра у меня будет всё болеть, но это стоило того. Спасибо, что убедил меня взять выходной.
— Не за что. — я пригубил вино. — Все нуждаются в отдыхе.
— Даже большие боссы? — чуть прищуривается она.
— Даже они. — хмыкаю в ответ.
Комната вновь погрузилась в уютную тишину. Я посмотрел на Настю, которая устроилась на диване с другой стороны от меня, и наблюдаю, как она пьет вино. Как её губы касаются края бокала, как она глотает, слизывая капельки с губ. Это снова напомнило мне старые добрые времена, когда мы отдыхали по выходным после изнурительной недели. В ней столько родного: меня нереально переклинивает.
Настя поворачивает голову и смотрит мне в глаза. И я тупо ломаюсь.
— Я скучал по тебе, Стась. — вырвался у меня полушёпот признания.
— Мне очень жаль, — с сожалением шепчет она и в её глазах появляется тревога. — Всё так запуталось. Не знаю, что и сказать…
— Ну, и не говори. — Я ставлю бокал на кофейный столик, придвигаюсь к ней ближе и беру за руку. — Готовить с тобой, сидеть вот так, всё это, очень похоже на то, что было раньше. Понимаешь? Этого у меня не было с тех пор, как ты ушла.
Её пальцы сжимают мою руку, и моё сердце набирает обороты сильнее. Моя система даёт сбой и мне нестерпимо захотелось её поцеловать. Что я творю? Должно быть, я медленно схожу с ума.
Просто с того момента, как я увидел её в отеле, она не выходит у меня из головы. Все мысли о ней. Так внутри засела — хрен оттуда выселишь. И эти неуместные желания. Больной придурок. Она меня сведёт с ума. Повторить всё — это будет ужасной ошибкой…
— Я чувствую то же самое, — признаётся Настя. И мне кажется, будто я слышу удары её сердца. От чего и моё начинает бешено колотиться, отбивая схожую комбинацию. — Когда я увидела тебя в отеле, мне показалось, что весь мир рухнул. Я думала, что проделала большую работу, строя свою жизнь без тебя. А потом появился ты, и я поняла, что ничего не добилась. А ещё добавилось чувство вины и сожаления. Не могу передать, как много значит то, что ты меня выслушал, и мы всё обсудили.
Мы сейчас сидим настолько близко, что это уже просто опасно для нас двоих. Напряжение возрастает за считанные секунды. Я осторожно беру из её рук бокал и ставлю его на стол, чтобы сократить между нами расстояние до минимального. Ничего не могу с собой поделать. Она мой магнит. С ней очень легко забыть обо всём: о боли, о злости.
Я нежно провожу пальцами по её щеке и спускаюсь по шее. Наши взгляды встречаются. И я уже на грани того, чтобы сдаться. Но через секунду, когда я слышу её судорожный шёпот с моим именем, я делаю то, что обещал себе не делать. Целую. Целую её.
Жадно. Голодно. Отчаянно. И больно.