Меня спасла смерть этого не-дракона. Я услышал громкий, визгливый рев агонизирующего существа, после чего буквально на соседней улице раздался страшный грохот. Лира немедленно свернула в переулок и быстро миновала его. Я же задержался из-за усталости и нагромождений мусора.
Вылетев вслед за Лирой, я увидел лунного мотылька.
Кошмарное существо уже не дышало. Оно действительно смахивало на дракона, но лишь отчасти. Подробностей не было видно — существо умерло в воздухе и, упав, боком врезалось в стену дома, как раз над лавкой дорогой одежды. Стена не выдержала, и мотылек сейчас лежал на боку, полузасыпанный кирпичными осколками. В доме визжали люди.
Пахло кровью, и кровью другой — вонючей, гнилостной, какой-то непередаваемо невозможной.
Зайдя с другого ракурса, я увидел лобастую голову с потухшими синими глазами, вместо рта у головы был ворох чего-то, отдаленно смахивающего на щупальца. Длинное туловище, лежащее на боку, было снабжено нечетным количество лап с пятью суставами. Угольно-черная шкура существа была покрыта подпалинами, разрезами, кое-где покрыта льдом, местами шкура почему-то была белой.
Лира уже пробиралась по завалам к туше существа.
— Нам очень повезло, Джас. Тебе надо отвлечь волшебников и полицию, если те явятся. Я пока займусь…
Я в ужасе смотрел, как Лира достает из сумки изогнутый нож и одним точным движением отсекает существу четыре тонких пальца.
Да что вообще происходит?
Со стороны, откуда прилетела тварь, раздался шум. Судя по голосам, человека четыре. Отпугнуть, говоришь? Да, Лира?
Я напрягся и выдал большой источник инфразвука, направленный в сторону гостей. Голоса немедленно смолкли. Лира тем временем торопливо вынимала глаз.
Неожиданно на меня из темноты вылетела струя подозрительно зеленой воды. Я отскочил в сторону, и не зря. На месте, куда приземлился водяной поток, начались странные изменения — камни моментально стали истертыми, потрескавшимися, покрытыми лишайником.
Это водичка их состарила?
Голоса снова раздались, уже в подозрительной близости от нас — от них нас закрывал кирпичный завал. Не найдя ничего лучшего, я вспомнил, как ревело это существо, приблизительно прикинул, какие гармоники и какую часть спектра затронул его рев. Определившись с «настройками», я на пределе сил и дальности — где-то на соседней улице — выдал кошмарный рев, почти неотличимый от рева мотылька.
Голоса (всего три) воинственно закричали и двинулись в ближайшую подворотню, даже не удосужившись проверить завал.
— Лира, пора заканчивать!
— Сейчас! — Лира наносила удар за ударом в подпаленное плечо мотылька в надежде проткнуть его. Поврежденная шкура без труда сопротивлялась стали.
Неожиданно рядом раздались чьи-то шаги. Сонм, не всех зацепила моя уловка!
— Лира, прямо сейчас!
Неожиданно из-за кирпичной груды вышел мужчина в кителе и сиреневой треуголке. В руках он сжимал странно блестящий кинжал, который издавал тонкий непрерывный писк. Такой же писк издавали мои когти, когда я игрался с ультразвуком и открыл частоту, которая сдирала кору с веток.
Мужчина не смотрел на меня — только на Лиру.
Не найдя ничего лучшего, я на мгновение создал в его черепной коробке источник отнюдь не самого тихого слышимого звука. Мужчина заорал и выронил кинжал — тот с легкостью вошел в брусчатку по самую рукоять.
Неожиданно для самого себя я вспомнил обрывки Отпечатков — те, в которых было заключено понятие жара. И именно в этот момент я прыгнул выше головы. На удар сердца возле своей пасти я создал направленную область жара, слабо наполненного энергией — что-то подсказывало мне, что такой жар быстро рассеется. Но я руководствовался не температурным действием, а воздушным давлением.
Возникший порыв ветра словно ударил волшебника: он вскинул руки и упал на спину. Треуголка отлетела в ночную тьму.
Вся схватка заняла секунд пять, не больше.
Испуганно ахнув, Лира отхватила ножом один из ротовых щупалец, закинула его в сумку и одним движением спрыгнула ко мне. Подскочив, она присела на корточки рядом со волшебником и, не колеблясь, двинула его кулаком в лицо. Упертый волшебник, начавший вставать, наконец-то потерял сознание.
Лира с секундной заминкой вытащила из сумки какой-то камень и прошептала:
— Дух Всех знаний, прошу, пусть этот человек начисто забудет то, что произошло с ним за время, равное последним моим двадцати ударам сердца. Жертвую тебе опал, обагренный моей кровью! Молю тебя, услышь мой зов!
Камушек в руках ведьмы осыпался пылью, а тело волшебника пронзила одиночная судорога.
Она быстро потрепала меня за загривок. Потом выпрямилась, тряхнула головой и, вытащив из сумки пару медных лун, прошептала:
— Дух Длинных теней, укрой и обереги нас. Прошу.
После этих слов тьма вокруг нас неожиданно и противоестественно сконцентрировалась на ладони Лиры. Миг — и нет трех монет. Их забрала ночь.
Но теперь я вижу Лиру только как размытый, нечеткий силуэт. Тьма льнет к ней, липнет к ней, размывая фигуру, скрадывая очертания. Гляжу на свои лапы и вижу ту же картину.
— Уносим ноги, Джас!
И мы, незримые и неосязаемые, побежали сквозь ночь, оставляя вырубленного волшебника у тела дракона.
***
— Что это такое было, Лира?!
Такой был мой первый вопрос, когда мы на последнем издыхании ввалились в дом. Нас встречала растерянная Призрак.
— Это был наш шанс, Джас.
— Какой еще шанс?
— Выбраться из нищеты. Вылечить бабушку, — Лира устало привалилась спиной к стене и сползла до пола. — Возродить оранжерею. И кое-какие наметки у меня уже есть… Вот это, Джас, ты молодец. Ты точно не помнишь, кем был в прошлой жизни? Не бойцом или воином?
В голове иглой прострелили образы воинов в доспехах, странных лысых мужчин, бьющих кулаками камни и каких-то полуголых угольно-черных людей с щитами и копьями.
— Да понятия не имею. Сам не знаю, что на меня нашло! Гару «жар» я вообще не тренировал, она мне и не попадалась почти в Отпечатках…
— Гара? Отпечатки? Гальза тебя все обучает?
— Да, и мне пока удается.
— Рада за тебя, — улыбнулась Лира и устало прикрыла глаза. — А ты вообще молодец. Без тебя меня бы схватили. Судили. И только Дух Времени знает, что бы со мной случилось.
Лира посмотрела на меня с такой благодарностью, что я даже засмущался, право слово.
— Да я просто действовал на инстинктах. Надо было тебя защитить. Кстати, а что это был за дракон?
Ведьмочка фыркнула. Призрак, исчезнувшая из нашего поля зрения, неожиданно появилась вновь — она принесла Лире сэндвич, а мне кусочек уже поднадоевшей ветчины.
— Спасибо, Призрак, — сказал я. Медоносная ограничилась сдержанным кивком и легким трепетанием крыльев, которые, впрочем, все равно подняли легкий ветерок.
— Это был не дракон. Драконы больше, сильнее и мудрее. Это был лунный мотылек. Тварь, прилетевшая с Арвея.
— Арвей — это крайняя правая луна? С металлическими линиями?
— Да, на нее будто оловом накапали. С нее самой. Иногда прилетают оттуда такие мотыльки. Их можно заметить, но путь непредсказуем. Они причиняют разрушения, но сами служат кладезем ценнейших ингредиентов для эфирных путей и алхимии.
— Что еще за эфирные пути?
— Ну, Джас… Пространство между любыми космическими телами заполнено эфиром — таким газом, который ни с чем не реагирует. Живые существа не могут дышать эфиром, и, как будто этого мало, сам он обладает температурой в ноль делений. А это уровень, недостижимый даже для самых лучших никсиалистов. Только мотыльки могут выживать в эфире. И их шкуры, кости и клыки служат отличными материалами для пустотных кораблей. Эфирные пути — это общее название средств перемещения в эфирном пространстве.
Я охренел.
— То есть, ты хочешь сказать…
— У нас есть колонии на трех лунах. Не знаю, что тут глазами стекленеть.
А шустро они. Компьютеры на перфокартах, исследования ближнего космоса и даже лунные космические программы. Хотя тут эфир вместо вакуума. Сонм, лучше бы я попал в средневековье.