От созерцания каких-то местных спецагентов меня отвлек массивный ружейный залп. Повернувшись, я увидел, как построенные в несколько рядов солдаты методично отстреливают набегающих варага. Передний ряд уже отстрелялся. Пока они перезаряжались, выстрелил второй ряд. Во время стрельбы третьего ряда передний уже передернул затворы. Выстрелы раздавались каждые три-пять секунд.
Внезапно из реки красного хитина вынырнул черный костюм культиста. Шагая прямо по спинам варага, он быстро приближался к строю и явно что-то замышлял.
Прищурившись, Эдвин мягко дернул пару струн, и Геау-ти слабо пискнула. В ответ на это нога культиста, который был почти за пятьдесят метров от нас, беззвучно отделилась от тела. Вермиалист неловко взмахнул руками и упал куда-то посреди варага. Надеюсь, его сожрут.
— Ты и так можешь?! — я удивился такой дальнобойности звукового лезвия.
— Моя сила раскрывается только с Костром. Геау-ти-Нно хороша, не спорю, но она слишком миролюбива, и не любит ломать уже созданное. Был бы Костер, уже остановил бы этот прилив.
Я не ответил — удивительно, но с остановкой прилива вполне справлялись и обычные солдаты. За эти несколько десятков секунд на нашу сторону успело присоединиться и несколько волшебников, хоть и мой знакомый в полумаске отступил к эшафоту. И, наконец-то, я смог в действии рассмотреть, как атакуют волшебники разных доменов. Зрелище поистине чарующее.
Мужчина в белой треуголке и безукоризненно-белом кителе раз за разом вскидывал руки в сторону варага. Ряды противника тут же украшались вырастающими с пугающей скоростью кусками льда размером с хорошую телегу. Варага прикасались к ледяной глыбе, но отпустить ее уже не могли. Расширяющийся лед поглощал их, и они вмерзали в глыбу. Потом слышался громкий щелчок, который уже мне был знаком по сегодняшним событиям, и глыба разлеталась на мелкие осколки. Так работал никсиалист, волшебник Вьюги.
Неподалеку от него работала молоденькая девушка-фастигиалист в расшитой голубой мантии. Из ее широких рукавов вырывались неровные водяные сферы. Пролетая по дуге, они приземлялись среди красных панцирей. Но вместо того, чтобы разбиваться и растекаться по хитину, водяные шары с отвратительно громким хрустом ломали варага, продавливая короткие дорожки в построении противника.
В один прекрасный момент поле боя с грохотом, затмившим собой абсолютно все, украсилось ветвистой фиолетовой молнией. Цветастые разряды били в отдельных тварей, перекидывались на соседних, поджаривали и их соседей… За мгновение продвижение алой волны было остановлено на целых полминуты.
— О, подъехал «канонир»-вихревик, — прокомментировал Эдвин.
— Почему так решил?
— Молния — это энергия. Завихрения, в общем смысле — это энергия и изменение структуры. А «Канонир» — чрезвычайно мощный дальнобойный импульс с долгим накоплением заряда.
— Эд, а может, мне немного искр?..
— А теперь подумай, что увидят солдаты. Сидящий на моем плече лысый кот, который сыплет искрами как пулемет Сили.
— По-онял. Слушай, а они, вроде, справляются, — я кивнул в сторону солдат.
Эдвин молча кивнул. И сглазил. На наших глазах из разлома вылезла тварь явно пострашнее.
Бесформенное бугристое туловище украшалось пятью многосуставчатыми лапами и двумя парами кожистых крыльев. С огромной клювастой пасти капала слюна. Исчадие Дна подняло слепую голову к облакам и жутко завыло.
— Ого, вот это чудо, — тревожно отозвался Эд и дёрнул пару струн, разогреваясь. Инструмент отозвался низким гудением. — Даже Геау-ти боится.
И тут в дело вмешалась третья сторона.
На одной крыше, рядом с северной башней, появилась едва различимая черная фигурка в балахоне. В руках у нее была продолговатая винтовка. Плавным движением он вскинул оружие к плечу и прицелился в здоровое отродье. Из винтовки вырвалась длиннющая струя уже до боли знакомой тьмы.
Выстрелом от отродья оторвало две руки из пяти и проделало здоровенную дыру в туловище. Через мгновение до нас дошла ударная волна, которая заставила вздрогнуть остатки стекол в домах.
Проклятье, у него там артиллерийское орудие вместо винтовки?!
Однако, проблема здоровенный твари решилась сама собой. Более того, на крыше рядом с первой фигурой выросло ещё четыре. Все они спрыгнули вниз (как будто там не три этажа было), и ввязались в невидимую отсюда схватку перед разломом.
— Эд, это же Яблоко?
— Они самые. На самом деле, было довольно ожидаемо, что они соберутся закрывать разлом.
— Это ещё почему? — поинтересовался я, пока волшебник продвигался ближе к эшафоту. Люди в полумасках уже суетились около кареты.
— Яблоки — не сторонники открытых боевых действий. Их можно назвать террористами, шпионами, но не массовыми убийцами. Да и потом, разлом в Содде закрыли как раз они.
— Да ладно?!
— У них с Тысячей свои отношения, — пожал плечами Эдвин.
Тем временем солдаты начали медленно двигаться вперёд, медленно оттесняя поток варага от площади. При этом войска ещё не вступили в ближний бой — справлялись и обычными винтовками.
Я присмотрелся вдаль. У разлома была чрезвычайно мощная заварушка — там снова клубились облака тьмы, и из них вылетали, разбиваясь о камень домов, изуродованные тела вараг.
— Гляди, Джас. Ты ведь сюда ради этого пришел?
— Я просто уснул в сумке, — сварливо отозвался я, глядя на то, как из кареты выводят Шарага.
На вид этот мужчина не выделялся абсолютно ничем. Серая арестантская рубаха, да штаны. Лысый, с выступающими надбровными дугами. Взгляд погасший — хвост Шарага отсутствовал у самого корня. Руки были скованы за спиной.
Шараг обернулся и посмотрел на улицу, заваленную телами варага. В глазах его стояла тоска. Человек в полумаске тычком в плечо развернул его.
Толпа бесновалась, видя его. "Умри!", "Сдохни!" — кричали они в один голос.
На эшафоте уже стоял высокий медянщик. Полы его белоснежного балахона выбивались из-под кирасы и развевались по ветру. Рядом с ним, на отдельном столике, стоял футляр. Обычный, ничем не примечательный футляр, но от одного взгляда на него мне хотелось бежать сильнее, чем от разлома. Спасало только то, что нас разделяло метров сорок.
Две полумаски вывели Шарага на помост, все остальные, человек семь, остались у его подножья. Профессионально быстро эти двое уложили вермиалиста на плаху.
Медянщик открыл футляр и извлек из него обычный полутораручный меч, с маленькой, чисто символической гардой, абсолютно без украшений.
В себя я пришел тогда, когда Эдвин довольно чувствительно ударил меня по лбу ладонью.
— Мать твою, держи себя в руках! Шипит он тут! Ты вообще точно разумный?
Я понял, что Кот перехватил бразды правления и начал шипеть на меч.
И вот непонятно — меч как меч, не выглядит опасно или жутко. Он даже большим не кажется. Однако, от него веет чистой смертью. Казалось, что это оружие отвратительно самой природе. Я бы с радостью взял его и выкинул куда-то в самое глубокое место в океане. Или запустил на луну.
Кот вдруг зашевелился. Чего надо, предатель?
Кот сообщал, что началась охота.
На кого?
Я присмотрелся.
На самой площади народу было немного, едва ли сотня. Около четверти людей щеголяли треуголками, остальные были при оружии. Толпа равномерно перемещалась поближе к эшафоту. Но мой кошачий глаз выявил восемь или девять (тут не уверен) человек, которые двигались к помосту более быстро и агрессивно, чем прочие.
Ничто не объединяло их внешне, но тем не менее — мужчины и женщины, старики и молодые, проталкивались к помосту, распихивая людей и постепенно ускоряясь.
Я хотел предупредить Эда. Уже раскрыл рот, но люди начали атаку.
Какой-то черноволосый старик — не успел рассмотреть его лица — откуда-то вынул белоснежную костяную маску и приложил ее к лицу. Та, несмотря на большие размеры, села как влитая. Из-под нее потекла тьма, принимая вид черного балахона. Это был тот самый вермиалист, которого я видел в замке Черного барона.
Я кинул беглый взгляд на его товарищей. Они же начали покрываться толстыми, извивающимися, черно-багровыми отростками. У каждого оскалились рты.